Глава XI. О причащении

1. При самом возникновении устроенной Никоном новой церкви поднялись горячие, ожесточенные споры о таинстве евхаристии. Никон и его преемники, как известно, создавали новую церковь при помощи вызванных с этой целью в Москву киевских ученых. Все они, по признанию тогдашней церковной власти, были еретики, пропитанные насквозь ядом латинства. Они заложили этот яд и в основу никоновской церкви. Главным и более ярким из их среды деятелем был Симеон Полоцкий. О нем так отзывается московский патриарх Иоаким в своем сочинении «Остен»: В царство благочестивейшего государя и великого князя Алексия Михайловича, всей великия и малые и белые России самодержавца, по пленении польского государства, пришед из Полотска в царствующий град Москву некто иеромонах, у иезуитов учивыйся по-латине, именем Симеон, прозванием Полотский, сказа себе восточного благочестия последователя быти. Благочестивый же царь и священнии архиерее, поверивше ему яко благочестивому и православному, вручаху ему всякие церковных дела писати¹⁶⁹. Воспитанный в латино-иезуитской школе, он и мыслил, и веровал по-латински. Став во главе никоно-реформаторской деятельности, он вел ее в духе латинизма, во всякое свое творение, в каждое дело реформы вкладывая какую-либо римскую ересь. Написа он, – свидетельствует о нем тот же Иоаким, – некая писания, собирая от латинских книг, и иная же с тех же латинских книг готовая преведе. И во всех тех своих писаниях написа латинского зломудрования некие ереси: аще от неискусства, аще ухищренно и неудопознанно лежаще суть в писаниях его, яко о исхождении Святого Духа от Отца и Сына, овыя же и явлено, яко написа словесы Господними токмо претворятися хлебу и вину в Тело и Кровь Христову, и яко покланятися на словесах увещеваше, егда еще не пресуществишася хлеб и вино в Тело и Кровь, но токмо возобразна суть Тела и Крове Христовы¹⁷⁰.

Современник Симеона Полоцкого, известный иеромонах Епифаний Славинецкий, утверждает, что Симеон намеренно и настойчиво распространял в Москве латинские ереси и между ними католическое учение о пресуществлении Даров произнесением слов Христа: примите, ядите…, а не особою молитвою священника. Это учение, – говорит И. Татарский, – было весьма распространенным между малороссийскими учеными тогдашнего времени, и Симеон, во всем разделявший их воззрения, явился естественным представителем его в Москве. Одно место из этой проповеди его, где он приглашает к себе желающих на угоднейшее место и свободное время для более подробного наставления, ясно свидетельствует о том, что он вел здесь даже устную пропаганду в видах распространения этого учения¹⁷¹. Мудрование, что пресуществление Даров на литургии совершается словами Христа: Примите, ядите, сие есть Тело Мое – иеромонах Епифаний называет латинскою ересью. Наши киевляне, – заявляет он, – учились и учатся точию по-латине и чтут книги токмо латинские, и оттуда тако мудрствуют, а гречески не училися и книг греческих не чтут и того ради о сем истины не ведают и вельми в сем погрешили, зане сие есть ересь латинская; латини бо тако мудрствуют, яко и сам (Симеон) глаголеши, яко западнии учителие глаголяют, Христовыми токмо словесы совершатися Телу Христову и Крови. И аз глаголю, яко латини тако новомудрствуют¹⁷².

Во время патриаршества Иоакима появися тетрадь печатная, названная «Выклад о церкви святой», лживо глаголящая на святые отцы, якобы им глаголющим, еже пресуществлятися в литургии хлебу и вину в Тело и Кровь Христову словесы токмо: примите, ядите и пейте от нея вси: еже не единому святых сих и иных всех Церкве святыя учителей в уме бысть, ниже глагола кто их когда, ниже писа где тако, но мнение таковое новое латинскаго папы, от себе новомышленное не в давних временах по отступлении их от святыя восточныя Церкве¹⁷³. В этом сочинении на вопрос: Кими словесы освящаются святые дары и бывает хлеб – Тело Христово и вино – Кровь? дается ответ: По согласному святых учителей разумению, сими словесы Христовыми: примите, ядите, сие есть Тело Мое, и пиите от нея вси, сия есть Кровь Моя; по изречении сих словес, уже не есть хлеб, но Тело Христово в виде хлеба, и вино не есть, но в виде вина Кровь Христова есть¹⁷⁴. Далее в «Выкладе» приводятся в ложном объяснении слова блаженного Симеона Солунского, св. Иоанна Дамаскина, св. Иоанна Златоустого «о предании Иудине» и других учителей церковных. В обличение «Выклада» патриарх Иоаким написал довольно обстоятельное сочинение, вошедшее в его книгу «Остен». Иоаким доказывает, что автор «Выклада» не только верует по-еретически о пресуществлении в литургии Даров, но совершенно изуродовал мысли свв. отцов, допустив даже подлоги в их словах. Например, доказывает патриарх Иоаким, в приводимом автором «Выклада» слове Златоуста «о предании Иудине» говорится: Иже бо ону трапезу украси тогда, той и сию διαχοσμει, сиречь украшает ныне, некто же, под образом благочестия сый, утвердити хотя новшество папежников, разум святаго Златоуста и речение, еже украшает, растлив, украде истину, по папежскаго же новосечения мысли написа место украшает – освящает, сице глаголя: глаголет Златоуст: Иже бо ону трапезу украси тогда, той и сию освящает ныне, еже святому Златоусту рещи или писати: той и сию αγιαζετ сиречь освящает ныне, ниже в мысль когда вознесеся. Сия оба глаголы, место diacosmei, знаменующее украшает, превращенно написанное освящает, и место μεταρρυυμιζει, знаменующее престрояет, превращенно написанное претворяет, восхитивше нецыи младоумных, всевают в слухи неутвержденных и тем простых души возмущают, глаголюще, яко и тетрадь «Выклад» лжет, яко Златоуст святый написа: сей глагол предлежащая претворяет¹⁷⁵.

Разбирая тетрадь, именуемую «Выклад», патриарх Иоаким свои обличения в латинских ересях ее автора направлял, собственно, против сооруженной собором 1666 года книги «Жезл Правления», так как в ней содержится и та самая ересь, которую Иоаким осуждает в своем сочинении, и те подлоги, которые он раскрывает в своих обличениях. В «Жезле» буквально приводится то утверждение о пресуществлении Даров, которое находится и в «Выкладе». «Жезл» составлял, как известно, Симеон Полоцкий, он счел своим долгом и в эту соборную книгу заложить как фундамент латинские ереси. Истинно то есть, – богословствует «Жезл», – яко хлеб, предложенный во всей проскомидии и до половины литургии, даже до оных словес Господних: Примите, ядите, сие есть Тело Мое, и вино с водою, до оных словес Господних: Пейте от нея вси, сия есть Кровь Моя и до прочий, не имеют пресуществления в Тело и Кровь Господню. Сих бо словес Господних силою, хлеба и вина существо предлагает в существо Тела и Крови Господни¹⁷⁶. Ведь это же богословствование слово в слово изложено в разоблаченном Иоакимом «Выкладе». «Жезл» ссылается на тех же самых отцов Церкви, которые приведены и в «Выкладе». Автор «Выклада», как мы видели, ссылается на слово Златоуста «о предании Иудине» – на это же слово ссылается и «Жезл», и в той же превращенной редакции. Святый Иоанн Златоустый, – доказывается в «Жезле», – в слове своем пятом, в Великий четверток о святей вечери Спасове, и о Иудине предательстве свидетельствует сице: Предстоит и ныне Христос, трапезу сию украшая, иже бо ону трапезу украси тогда, той и сию освящает ныне. Не человек бо есть творяй предлежащая быти Тело Христово, но Сам распныйся о нас Христос, образ исполняя точию стоит иерей и приносит мольбу, и глаголы оны вещает, благодать же и сила Божия есть вся сила соделовающая, сие есть Тело Мое, рече: сей глагол предложенный претворяет. И якоже он глас рекий: раститеся и множитеся, и сполняйте землю: речено убо есть единою, во всякое лето бывает дело, взимая естество наше к рождению: Тако и глас сей, единою убо речей бысть от Божественного языка оного, на всякой же трапезе в церквах даже до днесь, и даже до Его пришествия, жертву совершенную соделовает. Се яве есть яко сими словесы таинство евхаристии совершается¹⁷⁷.

Очевидно, что патриарх Иоаким обличал в еретичестве именно «Жезл». Он и не скрывал того, что имеет в виду эту еретическую книгу. В его обличении, именно в том месте, где он разоблачает превращение Златоустового слова, он делает ссылку на книгу, глаголемую «Жезл», лист 41, изд. Москва 7174 г.¹⁷⁸. На этом листе «Жезла» действительно находятся искаженные слова св. Иоанна Златоустого и латинская ересь о пресуществлении Даров. Таким образом, ясно, во-первых, что «Жезл» сооружен еретиками, и, во-вторых, что в нем, по суду патриарха Иоакима, заключается действительно латинская ересь о таинстве евхаристии.

Современный нам историк, профессор петербургской духовной академии П. Смирнов, откровенно сознается, что в «Жезле» есть латинския мнения о зачатии Богоматери и о времени пресуществления св. Даров¹⁷⁹. Кстати сказать, как правы были наши предки, изобличавшие современную им высшую иерархию в уклонении в латинство! И это уклонение было не частичным заблуждением того или иного иерарха, а всех русских архиереев совместно с восточными патриархами. Прежде всего надлежит установить, – говорится в предисловии к третьему изданию книги «Жезл», – что книга «Жезл Правления», изданная собором 1666 года, была одобрена собором 1667 года. Следовательно, она является выражением мнений обоих соборов. Что издана она собором 1666 г., видно из напечатанного на первом листе ее указания на год издания (1666-й) и из следующих слов конца предисловия: на него же (т.е. на Никиту Пустосвята) мы, освященный собор, исходим, якоже Давид с жезлом сим мысленным (т.е. с книгою «Жезл Правления»). Что «Жезл Правления» принят собором – свидетельствуют «Деяния» собора 1667 года¹⁸⁰.

Книга «Жезл Правления» до настоящего времени имеет обязательное каноническое значение в господствующей церкви. Стало быть, до сих пор еретический догмат «Жезла» о пресуществлении Даров стоит твердо и непреложно. Но в то же время с неменьшей непреложностью и твердостью содержится в господствующей церкви и верование патриарха Иоакима, что догмат «Жезла» есть злая ересь латин. В книге «Пращица», изданной той же господствующей церковью и имеющей в ней не меньшее значение, чем «Жезл», законополагается: Аще ли кто противно святей восточней и великороссийской церкви мудрствуя, едиными точию словеси Христовыми, якоже и латины мудрствуют, кроме оных словес, яже глаголются со знамением честнаго креста сие есть: И сотвори убо хлеб сей, честное Тело Христа твоего: А еже в чаши сей, честную Кровь Христа твоего, преложив Духом Твоим Святым, аминь, аминь, аминь. Таковаго быти разумею суща неправославна¹⁸¹. По этому суду «Пращицы», в господствующей церкви все еретики: и тот, кто составлял «Жезл», и тот, кто его одобрил, и тот, кто его принимает и содержит. Иначе же мудрствуяй о сих, – подтверждает и патриарх Иоаким, – далече от церкви верных да будет, и от паствы православных да ижденется, и таковый, вне овчарни Христовой быв, истребится от волков душегубителъных, и часть его будет со всеми противляющимися истине, аще искренно о том не покается и чужаго мудрования от себе не отрынет и истины не проповест¹⁸².

В свою очередь, и защитники еретического догмата «Жезла» не скупятся на подобные же осуждения. Аще ли кто ныне, – определяет собор 1667 г., – начнет прекословити о изложенных винах на соборе сем великом, от святейших вселенских патриарх яже исправиша и узаконоположиша о аллилуйи, и о кресте и о прочих винах, яже писаны в соборном изложении настоящего сего собора, в лето от Божия по плоти рождения 1667 и в книзе Правления Жезла, да будет по апостолу Павлу в правду самоосужден и наследник клятве сего собора, писанный в соборном деянии его, яко преслушник Божий, и святых отец правилом противник¹⁸³.

Наследство, обещает собор, не совсем приятное. Наследник клятвы будет и по смерти отлучен, и часть его и душа со Иудою предателем и с распеншими Христа жидовы: и со Арием, и с прочими проклятыми еретиками. Железо, камение и древеса да разрушатся, и да растлятся: а той да будет не разрешен, и не растлен, и яко тимпан, во веки веков¹⁸⁴. Бедные чада никоновской церкви! Они находятся в таком безвыходном положении, что как бы ни веровали они относительно пресуществления Даров, им не избежать осуждения в еретичестве. И «Жезл», и соборы 1666 и 1667 гг., и «Пращица» и Иоаким, и синод – все они, точно сговорились: единодушно и дружно, неизменно и твердо награждают своих чад единственным наследством – проклятиями и адом.

2. Стоит народиться около какого-нибудь богословского вопроса одной ереси, как тотчас же плодятся от нее другие ереси. Раскрыв в богословии никоновской церкви латинскую ересь о времени пресуществления Даров, патриарх московский Иоаким тогда же подметил и изобличил и другую ересь своей церкви. Он называет ее хлебопоклоннической. Она заключается в благоговейном поклонении молящихся во время великого выхода на литургии. В этот момент Дары еще не претворились в Тело и Кровь Христовы. Поэтому поклонение здесь относится к простому хлебу и вину. Иоаким приводит суждение по этому предмету какого-то слагателя слова о благоговейном в храме Божием стоянии: Яко поклоняющийся на великом входе хлебу и вину, яко совершенному Телу и Крови Христовой, таковии прельщаются и смертно грешат и, хлебу отдающе поклон Божий, хлебопоклонницы бывают, в вечную душу своея погибель¹⁸⁵. Этот смертный грех совершается и в другой момент литургии. И яко на великом входе поклоняющиеся хлебу и вину смертно грешат, тако, – говорит патриарх Иоаким, – и на словесах: примите, ядите поклоняющийся хлебу и вину смертно грешат. В обоих временах сих и хлеб, и вино еще тоежде, и хлебопоклонения таяжде: и грех смертный хлебопоклонений тех равен есть и зде и тамо¹⁸⁶.

Свое осуждение хлебопоклонения Иоаким подкрепляет следующим рассуждением: В Божественной убо литургии предложенная, по пресуществлении Святым Духом, самое есть живое и животворящее Тело Христово и Кровь, купно с душею и Божеством, ему же должны вси, яко суще Самому Христу Богу, яко и есть полатрия (т.е. боголепно) покланятися. Прежде же пресуществления тварь есть; хлеб бо еще есть и вино по своему существу. И поклоняющиеся непресуществленному хлебу и вину (яко ныне премнози от неразмысльства и от упорства творят, по латинскому обычаю) самым величайшим смертным грехом грешат – твари поклонением. Для большей убедительности автор Остена опирается на им же разоблаченного еретика – книжного справщика Сильвестра Медведева. Он в покаянном своем писании глаголет: в том смертно согреших хлебу и вину боголепную честь отдавати учах по обычаю латинскому (си есть поклонятися на возглашении от иерея словес: примите, ядите). И от нынешняго времени исповедую и обличаю и отвергаю то мое прежднее неправославное и вредословное мудрование¹⁸⁷.

Нужно ли говорить, что хлебопоклонническая ересь до настоящего времени не уничтожена в господствующей церкви. Зайдите в любой храм ее во время совершения литургии, и вы увидите, как усердно выполняется этот латинский обычай поклонения в момент великого выхода и на словах примите, ядите, сие есть Тело Мое. То же творится неизменно и в единоверческих храмах. Можно, конечно, возразить, что сам Иоаким слишком далеко заходил в своих обличениях и искоренениях латинских ересей в своей церкви. Еще один шаг – и можно договориться до дерево и железо-поклоннических ересей и вообще придется всякие поклоны отменить не только св. мощам, иконам, кресту, но и людям. Пусть возражают Иоакиму современные богословы. Это их дело. Они, несомненно, за ним самим отыщут немало ересей. В одном его знаменитом Увете сколько их. Мы же ведем свою линию: лишь указываем, что по собственному суду архипастырей, богословов и миссионеров господствующей церкви, она и богословие ее преисполнены ересей, заблуждений и всяких грехов. Даже в вопросе о таком таинстве, как Божественная евхаристия, они являются разноверными и разноязычными.

3. В своих Катехизисах, Служебниках и полемических книгах господствующая церковь выражает верование, что таинство причащения есть Божественныя, бессмертныя и животворящия тайны, есть самое пречистое Тело Христа и самая честная Кровь Его. Это – огнь попаляяй грехи и очищали от веяния скверны. Родоначальник богословов господствующей церкви Никон, бывший патриарх, находил невозможным давать причащение ворам и разбойникам даже в самый час смерти их. Он видел в этом унижение Самому Христу. Я разослал, – заявляет Никон, – по всем городам грамоты, чтобы разбойники покаялись прежде, нежели будут пойманы и взяты; а о том, чтобы пойманных на разбое исповедывать и причащать, я нигде не нашел правила. Господь сказал: ядый Мою плоть и пияй кровь во Мне пребывает, и Аз в нем. Кто ж осмелится удостоить человека причастия и потом казнить? К этому Никон присоединил, – свидетельствует историк митрополит Макарий, – несколько правил, которыми убийцам запрещалось причастие на двадцать лет и повелевалось преподавать причастие с рассуждением только достойным¹⁸⁸.

Иначе смотрели на это таинство преосвященные законодатели времен царевны Софии Алексеевны. В известных драконовских статьях Софьи, продиктованных святейшим Иоакимом, патриархом московским, определялось: Которые люди ходили по деревням и людей, которые в совершенных и малых летах перекрещивали и прежнее святое крещение нарицали неправым, а перекрещиванье вменяли в истину и тех воров, которые перекрещивали, хотя они церкви Божьей и покоренье приносят и отца духовнаго и св. Тайн причаститься желати будут истинно и их исповедав и причастив, казнить смертию без всякого милосердия¹⁸⁹. Отсюда ясно, что патриарх Иоаким и его современники признавали причащение менее спасительным таинством, чем страшное немилосердное убийство. В самом деле, зачем требовалось непременно казнить смертью тех воров, которые истинно раскаялись в своих духовных преступлениях и приняли причастие? Если не верили их искренности, считали, что они и в душе раскольники и еретики, то достойно ли таких лиц сподоблять причащения? Еретика и раскольника, – говорится в «Пращице», – явлена суща и проклята, аще в таковой ереси, или расколе явленном сущь оный еретик, или раскольник стоит, противися святей восточной церкви, и не кается о оном, и от проклятия не разрешен и не прощен, таковаго святых Тайн, еже есть Тела и Крови Христовы, причащать весьма не подобает: понеже Христос Спаситель рече: Не дадите святая псом. А еретики и раскольники, хулами на святую церковь, яко пси лают весьма, и кто таковаго святых Тайн причастит, и таковый по намерению, егоже ради причащал, суд примет от архиерея по святым правилом¹⁹⁰. Этого суда не могли не знать сами архиереи и во главе их патриарх Иоаким. И если, тем не менее, они давали причастие псам, то значит, они низводили это таинство до простого какого-то средства или пластыря, который можно приложить к какому угодно больному и прокаженному. Если же они верили, как сказано в статьях Софьи, что эти воры раскаивались истинно и принимали таинство по искренней вере, то значит, патриарх Иоаким и тогдашняя иерархия признавали причащение не вполне достаточным, чтобы им спасти раскаявшихся людей и посредством него ввести их в жизнь вечную. Смертную казнь они сделали дополнительным таинством к причащению. Только по совершении этого кровавого таинства они получали уверенность, что удостоившийся его получить непременно войдет в Царство Христа. Веровать, что таинство причащения менее спасительно, чем смертоубийство, – это ли не кощунство? Никон признавал за причащением столь великую силу, что опасался, как бы посредством причащения не наполнить рай ворами и разбойниками. В противоположность этому взгляду Никона, патриарх Иоаким и его единомышленники веровали, что таинство евхаристии столь бессильно, что не в состоянии спасти от ада и самых искренно и истинно раскаявшихся в своих проступках людей. Они опасались, как бы ад не наполнился верующими людьми, принявшими в себя Самого Христа, и поэтому заповедали казнить их смертию без всякого милосердия.

4. Архипастыри и богословы господствующей церкви петровского времени стали смотреть на таинство причащения, как на особого вида татуирование или, в большинстве случаев, как на злое орудие мести. Превращали они это таинство и в орудие полицейского сыска. Синод знал, что многие старообрядцы, боясь жестоких, кровавых преследований, подобно древним христианам, таили свою веру, живя среди последователей Никона. Как открыть принадлежность их к старообрядчеству? Синод ничего иного не мог придумать, как применить в этом деле причастие, отдав его на служение полицейским целям. Аще который христианин предписывает синод, – покажется, что он весьма от святого причастия удаляется, тем самым являет себе, что не есть в теле Христове, сиесть, не есть сообщник церкви, но раскольщик. И несть лучшего знамения, – почему познать раскольщика. Сие прилежно подобает наблюдать епископам и приказывать, чтоб им священницы приходские по вся годы о своих прихожанах доносили, кто из них не причащался через год, кто же и чрез два, и кто никогда же¹⁹¹. Разумеется, раскрытые таким путем старообрядцы отказывались от причастия. В таких случаях их причащали насильно. Синод как бы говорит старообрядцам: А, вы боитесь нашего причастия как чего-то преступного, позорного. Так вот же вам: мы силою вас опозорим, заклеймим вас нашим тавром, на душе вашей положим нашу печать. Архипастырство господствующего исповедания оказёнило сначала свою церковь, а потом оказёнило и самые таинства. Старообрядцев причащали назло, в насмешку и ради издевательства. Вем, поистине вем, – сознается автор «Пращицы», – яко никоторый иереи, никоторых еретиков и раскольников не покаявшихся, проклятых, насильно не причащают, кроме вас таковых сущих¹⁹². С каким злорадством сказано это старообрядцам! Их считала господствующая церковь хуже всяких еретиков и даже хуже жидов. Митрополит Арсений Мациевич заявлял от имени церкви, что истребление раскольников должно совершаться с большим прилежанием и настойчивостью, чем жидов и других еретиков, живущих в пределах России[1, Стр. 150]. Над старообрядцами испробовали все меры самых страшных наказаний и казнений: их резали, пытали, жгли. Но всего этого казалось синоду мало, и он ломал голову над ужасным вопросом, какое бы придумать этим людям, горшим жидов, наиболее страшное наказание. И придумал: причащать старообрядцев насильно. Синод прекрасно понимал, что все внешние меры преследования не достигали цели – они не калечили и не сквернили душу старообрядцев, она оставалась чистой, верующей, от подвигов мученичества становилась ближе к Христу. А это ли нужно было синоду? Ему хотелось самую душу старообрядцев искалечить и осквернить. Именно с этою целью он делал распоряжения насильно причащать старообрядцев. Отсюда понятно, каким ужасным средством считал синод таинство евхаристии. Самый ужасный хулитель христианства едва ли мог придумать более атеистическое и более кощунственное отношение к таинству, чем то, какое практиковал синод и его усердные служители. Один из этих служителей, именно обер-иеромонах Маркел Родышевский, доносил синоду из г. Риги, что его прилежным тщанием везде зде крывшийся у бородатых раскольников в бородах их гнездившийся пакостный змий с оным гнездом своим, еже есть бородами, истреблен и всегда истребляется, и суеверие всякое от среды изъемлется, правда же насаждается елико мощно. Средством для истребления раскола М. Родышевский избрал прямое грубое насилие: это видно из того, что он взял под караул до 500 человек, не бывших у исповеди и святого причастия, и, как овец, загнав их в цитадель, велел говеть и всех сподобить святых Тайн[1, Стр. 265-266].

Обер-иеромонах Родышевский так действовал по указу синода. В 1722 г. агенты синодальные доносили в синод: Нецыи, обратившиеся от раскола, аки бы и повинуются по всему, а показуют за собою тяжкие грехи, а мнится происходят под видом коварства, дабы не причаститься святых тайн, понеже учители их зловерные сего таинства всеми образы лукавства учат происходить. А друзии от благочестивых мнимых такожде при исповеди показуют тяжкие грехи, и тем отлучают себя многолетне от святого причащения, а мнится и о сих равным же образом вышеописанных злохитрством себя прикрывают, подобает ли обоим сим преподаяти святыя тайны? Вопрос этот предложен был разновременно тобольским митрополитом Антонием и архимандритом Антонием. Синод указом от 28 февраля 1722 г. решил предложенный вопрос следующим образом: О отрицающихся тяжкими от причастия грехами древния правила были, которыми за некия тяжчайшия беззакония на долгое время запрещено от святого причастия, и то было врачество церковное, дабы знали грешницы тяжесть беззакония своего и Божия от них раздражения; а ныне понеже оное врачество раскольницы обратили себе в отраву и притворно на себе сказуют грехи безместные (т.е. придуманные), дабы тако отбитися от причастия святой евхаристии, имя безбожно хулимой, того ради церковь святая, всегда едину власть имущая издавати правила к исправлению сынов своих, по разсуждению времен и нравов человеческих, прощает исповедующимся древний канон, яко в отраву от злоковарных человек на погибель их употребленный; кающагося же и исповедующаго грехи своя, какие бы ни были, к причастию святых тайн припускает безотложно[1, Стр. 233].

В этом диком указе синод повелевает от имени церкви причащать таких лиц, о которых он знает, что это – раскольники, безбожные хулители святой евхаристии, принимающие всякие средства, чтобы отбиться от ненужного и противного им причащения. Могло ли таким людям быть причастие во отпущение грехов, во спасение? Ясно, что синод в своей борьбе с расколом пускал в ход причастие как какую отраву, которой возможно причинить вред своему врагу, сделать его негодным и скверным. Средством осквернения признавал синод таинство евхаристии. Вот чем для него было великое таинство Христа.

В новом указе от 14 октября 1723 г. синод признал, что лица, придумывающие на себя грехи, совершают этим новый грех, который не отпускается на исповеди, и тем не менее снова приказал причащать их. Подозрительных в расколе людей, – говорит синод, тяжкими от святого причастия грехами удаляющихся, – отцем их духовным увещевать, чтобы они напрасно и ложно таких себе тяжких грехов не притворяли, ибо как за утаение грехов, так и за ложные на себе клеветы равное бывает грехов неотпущение, а о причащении их чинить, как объявленный в оной выписке 1722 года февраля 28 числа состоявшийся, указ повелевает[1, Стр. 233].

В «Истории Выговской пустыни» Филиппова и в «Истории раскола» проф. Смирнова передаются возмутительные случаи насильственного причащения старообрядцев: им вставляли в рот особый, вероятно, синодом изобретенный инструмент, называемый кляпом, и при помощи его вливали в горло причастие, заставляя старообрядцев непременно его проглотить. Овии же, – повествуется в «Истории Выговской пустыни», – от такого мучительства и не хотяще, но нуждею приводимы причащахуся, а иным силою причастие и антидор кляпы в уста покладающе вливаху, инии же аще и приимаху, но в устах удерживаху не проглотивше и вышедше из церкви пометающе из уст плеваху на землю¹⁹³. Можете себе представить, какие страшные драмы происходили около такого таинства. Такой взгляд на причастие, как на средство опозорения инакомыслящих людей, синод перенял у древних еретиков. Св. Феодор Студит свидетельствует, что в его время насильственное причащение практиковали иконоборцы. Он предупреждал православных христиан избегать еретического причастия, потому что, говорил святой отец, хотя бы кто предлагал даже все богатства мира, и между тем имел общение с ересью, он не друг Божий, а враг. И что я говорю о приобщении? Кто имеет общение с еретиками и в пище, и в питии, и в дружбе, тот виновен. Это слова Златоуста и всех святых. Как же невольное, а не добровольное дело того, кто кажется православным и, между тем, имеет общение с ересью. Невольное дело бывает тогда, когда кто-нибудь, насильно раскрыв рот православному, вольет еретическое причастие, что делали древние еретики и делают, как я узнал, нынешние христоборцы¹⁹⁴. Таким же способом причащали православных и еретики ариане, вставляя в рот клинья¹⁹⁵. Насильно вливали в уста мученикам и язычники идоложертвенное¹⁹⁶.

5. Усвоив себе взгляд на причащение не как на таинство, приобщающее Христу, а как на какую-то обязательную прививку или как на цепи, приковывающие к официальному православию, синодальная иерархия придумала и внутри своей церкви всякие способы, чтобы никто не мог избежать причастия, хотя бы он был сектант, отрицающий все таинства, или явный атеист. Каждый из нас хорошо помнит, – пишет в открытом письме ректору семинарии один священник, – как семинаристы битых два часа отсиживали в пыльном и душном шкафу или отхожем месте, лишь бы не идти ко всенощной. А говение и причащение с отметками помощника? Из моих школьных впечатлений, заявляет епископ Михаил, кажется, самое худшее – этот суб, стоящий около святой чаши и проверяющий с карандашиком: не хочет ли кто ускользнуть от причастия? Удивительна ли после этого сценка, рассказанная Любимовым в «Русском Деле» 1905 года? Первая неделя Великого поста. Воспитанники говеют. Кучка духовных воспитанников играет в карты… в три листика. Эх, не везет, братцы, – говорит один, – сходить исповедаться, авось отыграюсь. Идет. Через 20 минут возвращается и ставит темную… Понятно, что если к чаше ведут под надзором, – и отношение к святыне становится своеобразным. Религиозное чувство убито в духовной школе и убито, конечно, этим профессионализмом, при котором заставляют смотреть и на причащение, как на обязанность, вроде упражнения в новых па в танцевальных институтах¹⁹⁷. Так продолжают смотреть на это таинство в господствующей церкви и теперь. Этот взгляд коренным образом противоречит катехизическому вероучению о таинстве евхаристии. Богословы господствующей церкви по всем богословским вопросам, за какой бы мы ни дотронулись, секут себя немилосердно, ни по какому даже таинству нет у них совершенно определенного и постоянного вероучения. Как ими понимается таинство причащения – об этом одно говорят их Катехизисы и Служебники и другое – синодальные определения, циркуляры и сама жизнь и дух их церкви.

6. Господствующая церковь признает, что для совершения таинства евхаристии имеет огромное значение, по какому Служебнику совершается литургия. Если по старопечатному Служебнику, по которому требуется совершать литургию на седми просфорах, то и совершители литургии за это одно обнажаются священства, и дары, предназначенные для евхаристии, не могут пресуществиться в Тело и Кровь Христовы. Кто, говорит синод словами «Пращицы», будет совершать литургию на седми просфорах с воображением на них креста с тростию, копием и главою Адамовою, тех соборне восточнии патриархи: Паисий александрийский, Макарий антиохийский и московский патриарх Иоасаф и вси российстии архиереи проклятию предаша и священства извергоша и всякаго священнодействия весьма обнажиша. И аще котории попы, невежды суще, вами прельщении и весьма развращении, ныне дерзнут тако служити, противящеся восточней и великороссийстей церкви и вышепоимяненной соборной клятве, таковии суть прокляти и отлучени и извержени и весьма священнослужения обнажени, и от таковых собором проклятых и изверженных и священства обнаженных не может быть сущее святое Тело Христово и Кровь Христова весьма!¹⁹⁸.

При учреждении единоверия синод вынужден был разрешить единоверческим священникам совершать литургию по старым Служебникам. Но и тут учредитель единоверия Платон, митрополит московский, счел долгом заявить от лица церкви, что она все тщание и ревность прилагала к приведению на путь истины отторгшихся от нее, и для того изданы многие книги (здесь во многих книгах разумеется, конечно, и «Пращица»), в коих явственно и доказательно показаны и заблуждения отторгшихся, и погрешности от нерадения и невежества, взошедшие в прежние церковные книги… и хотя ныне не может быть о всем том иная церкви мысль, разве каковая ею доселе за истину признана и признается, однако церковь, яко мать сердобольная, не видя в обращении отторгшихся от нее великого успеха, рассудила за благо учинить некоторые таковым в неведении погрешащим снисхождение¹⁹⁹. Оно, однако, очень незначительно и не изменяет прежнего взгляда господствующей церкви на совершение евхаристии по старым Служебникам. Единоверцы просили пунктом 11 своих условий: Есть ли кто из сынов грекороссийской церкви пожелает приобщиться святых Тайн от старообрядческого священника, таковому не возбранять, равно-ж, если и старообрядец пожелает приобщиться св. Тайн в грекороссииской церкви, не возбранять оному. Что же ответил синод на такую просьбу? По сей статье, – отвечает синод, – сын православные грекороссийской церкви не иначе может иметь дозволение разве в крайней нужде и в смертном случае, где-б не случилось найти православного священника и церкви, а старообрядцу дозволять то без всякого затруднения²⁰⁰. Очевидно, синод не признавал таинство, совершенное у единоверцев, действительным и именно потому, что оно совершено по старопечатному Служебнику. Крайняя нужда указана только для утешения умирающему, ведь в таком случае он все равно останется без причащения, а это равносильно тому, что он причастится у единоверцев.

Совсем недавно члены одной консистории признали крайне также неудобным дозволить единоверческому священнику ходить по домам православных со св. водой, так как святость этой воды, в виду прошения, читаемого на великой эктении при освящении ее, не несомнительна²⁰¹. А уж о причастии и говорить нечего. Взгляд на него синодальной власти остается прежним и неизменным. И если бывали случаи, что архипастырство господствующей церкви отзывалось о единоверцах и их евхаристии одобрительно и свысока-снисходительно, как о слабых детях, нуждающихся в легкой пище, то это только свидетельствует, что представители господствующей церкви и ее богословы готовы в любой момент исповедовать какую угодно веру. В том и заключается трагедия, вернее бы сказать – комедия современных богословов, что они веруют не в Церковь и ее таинства, а в самые разнообразные обстоятельства и в полицейско-духовные приказы, нередко продиктованные самым грубым, циничным атеизмом.

Единоверцам мало утешения в том, что синод дозволил в крайней нужде и в смертном случае сыну грекороссийской церкви причаститься у единоверческого священника. Этим дозволением синод только сравнял единоверцев с такими еретиками, как армяне и англикане. Восточные патриархи разрешают своей пастве принимать таинства от этих еретиков, если того требуют обстоятельства. Миссионерская газета свидетельствует, что в тех местах Малой Азии, где нет греческой церкви, лица православного исповедания, служащие при консульствах, и другие в свое время обращались к константинопольскому вселенскому патриарху с вопросом: к какой церкви прибегнуть в случаях совершения треб и принятия свв. Тайн? Патриархом приказано обращаться только к армянской, но не к другой церкви²⁰². Но потом сам патриарх засвидетельствовал, что он разрешил своей пастве принимать таинства и от англиканских священников, как известно, еще в 1655 г. признанных еретиками первого чина. В №5 синодального органа «Церковные Ведомости» за 1910 г. приведена следующая беседа константинопольского патриарха с корреспондентом одной иностранной газеты:
– Каковы современные отношения православной церкви к англиканской? – спросил корреспондент.
– Англиканская церковь, – ответил патриарх, – признавая и уважая древность восточной церкви, может прийти к согласию с нами, тем более что наши отношения не только весьма сердечны, но и дошли до того, что в силу взаимного соглашения, в тех местах, где нет англиканского духовенства, православный священник может преподавать англиканам в случае нужды некоторые таинства и английский священник – православным.

О таком взаимном единении в таинствах сынов грекороссийской церкви свидетельствует и епископ алясский Иннокентий. В свое время в столичных органах русской печати было сообщено: Русский православный епископ в Аляске, известный сторонник соединения англиканской церкви с православной, Иннокентий, прислал в св. синод сообщение о своем пребывании в Англии и о том, как он был встречен англиканским духовенством Лондона. Он присутствовал на богослужении в храме св. Албана, где благословил молящихся на английском языке. В обществе единения англиканской и православной церквей сделал сообщение о том, что он разрешил священникам обеих церквей в отдаленных пунктах миссии совершать богослужение для членов этих церквей; что епископы заменяют друг друга, когда одному из них приходится уезжать по делам миссии²⁰³.

К горькому сознанию единоверцев приходится добавить, что они не пользуются от русской синодальной иерархии и таким ее отношением, какое она имеет к англиканам – первочинным еретикам. В глазах синода, единоверцы не заслуживают такого отношения. По суду его, причастие их еще можно уравнять с армянским и англиканским, но вода их сомнительна, а сами они похуже этих тысячелетних еретиков, с которыми так близка и дружна синодальная иерархия.

7. В сентябрьской книжке «Миссионерского Обозрения» за 1910 г. напечатан доклад миссионера-писателя Никиты Гринякина «о церковном провозглашении старообрядчества еретичеством», прочитанный им на иркутском миссионерском съезде. Докладчик утверждает, что старообрядцы – это еретики, вещеверы, потому что они придают очень большое значение обрядам – вещам. Но послушайте, какое чрезвычайное значение придает сама господствующая церковь таким вещам, как квас и соль не в обыденной, конечно, жизни, где без этих продуктов трудно обойтись, а в таинствах церковных. «Миссионерское Обозрение» последнее время очень настойчиво рекламирует новые издания В.М. Скворцова: «Православному народу о католических заблуждениях». Выпущена Скворцовым целая серия брошюр против католиков, и в каждой из них изобличается то самое заблуждение, которым страдает в самой тяжкой степени синодальная церковь. В одной из брошюр громится латинская церковь за совершение таинства евхаристии на опресноках. Древнерусские полемисты, говорится в этой брошюре, называли латинскую церковь мертвой, безжизненной, как мертв и безжизнен самый опреснок. Об опресноках, – говорят полемисты, – да будет известно, что облатки – жидовские ветхие жертвы суть, а не евангельского Христова Закона, – да ведают таковые (латиняне), иже облатки ядущии, яко пси жрут, и не живу ядуще плоть; и в ересь впадают проклятого Аполлинария… и еже бездушнии в тела место Господня принимают, подобны суть Аполлинарию, тако бо есть: не имеет бо ни души, ни ума, ни кваса бо, ни соли не имеет, яже в хлебе, яко душа… Хлеб совершен и жизненен, потому что квас то же, что душа в теле; опреснок мертв и безжизнен, поэтому не следует заменять злом добро. И кто не употребляет хлеба в Евхаристии, тот не верует в Тело Христа, как жизнедейственное²⁰⁴.

Из-за одного кваса и соли какую бурю поднимают богословы господствующей церкви и какой страшный суд произносят на латин за одни лишь опресноки: тут и ересь проклятого Аполлинария, и мертвые жидовские облатки, и жратва псов. Если бы католики читали св. Евангелие, – обличает их автор скворцовских изданий, – то они узнали бы, что, причащаясь облатками, они не заповедь Господню исполняют, а папские выдумки; что обычай употреблять опресноки в таинстве Евхаристии введен не Исусом Христом, а ксендзами и папами, которые, по гордости своей, хотели показать народу свою власть. Бедные католики! Они слушают не Христа, а своих гордых пап. Обличения Христовы их не вразумляют!²⁰⁵.

Наставительную речь держит современный обличитель католических заблуждений и к своим людям: Стойте же, православно-русские люди, стойте твердо, мужественно в православной вере, в том евангельском учении, которое принес на землю Исус Христос, которое передали нам ученики Его и апостолы, которому научают вас все ваши пастыри, ваши духовные отцы и потеря которого ведет к вечной погибели!²⁰⁶. Позволительно спросить: да верите ли вы, гг. обличители латинства, сами тому, что говорите? Ведь с таким призывом вправе обращаться к православным людям только старообрядцы. Они действительно стойко и мужественно охраняют заветы древней Церкви, блюдут все ее вещи. А вы? Почитайте доклад Гринякина, как зло вышучивает он вещеверие старообрядцев. Ну, а вера в таинственную силу кваса и соли – это не вещеверие? Вышучиваете и высмеиваете вы собственную церковь, пригвождаете к позорному столбу самих себя. Вы воистину сами себя пожираете, яко пси и не живу ядуще плоть. Грызете свой труп.

Глава XII. О священстве

Вопрос о таинстве священства – это такой темный, непроходимый лес для современных богословов и миссионеров господствующей церкви, что они, точно слепые, бьются в нем о каждое дерево. Если бы мы взялись подробно рассматривать все миссионерские столкновения и противоречия между собою по настоящему вопросу, то получился бы огромный трактат. Наша же задача – дать лишь беглый обзор разноверия и всяческих шатаний в богословских и церковных вопросах богословов и миссионеров господствующей церкви. Поэтому и здесь, по вопросу о священстве, ограничимся краткими замечаниями.

1. Когда установлено таинство священства в Церкви Христовой? В решении даже этого вопроса синодские богословы и миссионеры не пришли к единомыслию. Академические богословы и архипастыри господствующей церкви утверждают, что священство установлено Христом задолго до дня Пятидесятницы. В книге Григория митрополита петербургского говорится словами св. Киприана Карфагенского: Господь наш, установляя достоинство епископа и образ своей Церкви, сказал в Евангелии Петру: Ты еси Петр, и на сем камени созижду Церковь Мою, и врата Адова не одолеют ей. И дам ти ключи царства небесного: и еже аще свяжеши на земли, будет связано на небесах, и еже аще разрешиши на земли, будет разрешено на небесах. С того времени преемственно продолжается постановление епископов²⁰⁷.

К этому и даже более раннему времени земного служения Господа относят учреждение иерархии и патентованные богословы: митрополиты Филарет и Макарий, епископ Сильвестр, архиепископ Иннокентий и др. Под их влиянием и некоторые миссионеры высказывали взгляд, что еще до дня Пятидесятницы был установлен во всей полноте чин епископский. Владимирской епархии миссионер Матвеев в беседе своей с беспоповцами, указав на тайнодействие апостолов при земной жизни Исуса Христа, говорит: Ясно, что апостолы были облечены и при земной жизни Исуса Христа властию епископов и пресвитеров и что они совершали таинства. Это было до дня Пятидесятницы. На Тайной вечере Исус Христос уполномочил апостолов совершать таинство евхаристии, как это видно из Евангелия: Сие творити в Мое воспоминание (Лук. 22:19). Это было до дня Пятидесятницы. Исус Христос, по воскресении, явился ученикам своим дверем затворенным и, став посреди них, сказал: Мир вам; яко же посла Мя Отец и Аз посылаю вы. И сия рек, дуну и глагола им: приимите Дух Свят, имже отпустите грехи, отпустятся им, и имже держите, держатся (Иоан. 20:21-23). Понятно, что Исус Христос сими словами уполномочил апостолов совершать таинство покаяния. Это было до дня Пятидесятницы. После воскресения своего Господь наш Исус Христос дал повеление апостолам совершать таинство крещения: Шедше убо научите вся языки, крестяще их во имя Отцы и Сына и Святаго Духа (Матф. 28:19). Это было до дня Пятидесятницы. Все приведенные места из священного Писания, заключает миссионер Матвеев, ясно свидетельствуют, что апостолы и до Пятидесятницы были тайностроителями, а по сему напрасно старообрядцы-беспоповцы, миряне сущи, не имея богоустановленной церковной иерархии, стараются приравнять свое общество к состоянию Церкви, бывшей до дня Пятидесятницы; думать же об апостолах так, как думают старообрядцы (беспоповцы), значит не верить слову Божию²⁰⁸.

В подтверждение этого вывода миссионер Матвеев сослался и на св. Иоанна Златоустого, и на старопечатные книги. К сему нужным считаю привести, – говорит он, – и еще свидетельства из писания, которые весьма ясно доказывают, что епископство учреждено Самим Исусом Христом при земной жизни Его. Св. Златоуст в беседе на послание апостола Павла к Коринфянам (гл. 15, с. 7), говорит, что Иакова брата Божия, во иерусалимского епископа Сам Христос рукоположил. Или в другом месте, у того же св. Златоуста читаем: Епископство определил Сам Христос²⁰⁹. В прологе 23 октября читаем: Иаков во иерусалимского епископа Самим Христом освящен. В книге «О вере» (л. 24) находим: Другого Иакова, брата Господня по плоти, первого епископа иерусалимского, от Самого Христа поставленного, лютость жидовская уби. В Книге Кириловой (на л. 77) читаем Престало тогда архиерейство Ааронова, яко временное, востало же Христово – вечное, иже из мертвых востав, апостолов своих на се освяти хиротониею, еже есть руковозложением. Из приведенных свидетельств становится весьма ясным, что епископы существовали и до дня Пятидесятницы [Беседа… С. 26-2.].

В другом миссионерском сочинении, тоже в «Беседе» с беспоповцем, известный руководитель миссионеров проф. Н.И. Субботин говорит: Что апостолы как после, так и ранее дня Пятидесятницы совершали действия, принадлежащие именно епископам, против этого не может возражать никто из старообрядцев; следственно, они были епископы, или перво-епископы – первые из епископов, поставленные Господом. И хотя бы нигде и никогда не назывались они епископами, но они были епископы по тому самому, что во всей полноте и по преимуществу обладали властью и дарованиями, принадлежащими тем высшим в церковной иерархии лицам, которые в церковном употреблении получили имя епископов, архиереев, архипастырей, первосвятителей и пр.²¹⁰. В этой же «Беседе» делается заключение: Хотя беспоповец и оставил беседу, не отказавшись от своего мнения, что якобы Церковь Христова не имела епископов от дня Вознесения Господня до дня Пятидесятницы, что будто бы апостолы собственно в этот день получили достоинство и власть епископства и что будто бы только с этого дня является иерархия в Церкви Христовой; но беседа осталась все-таки не бесполезною для отстранения этого неправильного мнения: миссионеры представили от писания свидетельства, что апостолы и ранее дня Пятидесятницы получили власть совершать принадлежащие епископам действия²¹¹.

Однако это неправильное мнение утверждают и отстаивают сами миссионеры, когда им приходится иметь дело не с беспоповцами, а поповцами. В этих случаях они, выражаясь словами миссионера Матвеева, не верят слову Божию, что иерархия учреждена Господом до дня Пятидесятницы, и заодно с беспоповцами заявляют, что апостолы до этого дня не имели на себе епископского достоинства. В книге: «Разбор ответов на восемь вопросов», составленной миссионером-иеромонахом Филаретом и неоднократно изданной московским миссионерским братством св. Петра, говорится: В церкви Христовой должна существовать иерархия (священноначалие), которую Исус Христос, будучи Сам по силе живота неразрушимого, вечным Первосвященником (Евр. 7:27) совершил в Пятъдесятницу ниспосланием на апостолов своих во огненных языцех Святаго Духа… Сказали же мы, что учреждение иерархии совершено в день Пятидесятницы, не голословно, а на основании нижеследующих святоотеческих свидетельств²¹². Далее приводится несколько святоотеческих изречений, протолкованных по-миссионерски, после чего автор «Разбора» делает заключение: Все вышеприведенные свидетельства церковных учителей ясно удостоверяют, что установление или утверждение таинства хиротонии последовало в день Пятидесятницы. Неужели составитель ответов все сии свидетельства считает ложными и недостоверными? Утверждая противное, именно то, что хиротония и иерархия будто бы существовали до сошествия Св. Духа на апостолов, составитель ответов основался только на том, что апостолы еще прежде сошествия Св. Духа избрали Матфея на место Иуды-предателя. Но избрание сие не подало Матфею благодати хиротонии²¹³. Иеромонах Филарет решительно заявляет, что апостолы до сошествия Святаго Духа не имели еще священного сана во всей его полноте и силе²¹⁴, Не имели полной силы и власти на исполнение возложенных на них поручений на Тайней вечере²¹⁵; они были что-то вроде беспоповских наставников, и что если и говорится в Писании относительно Иуды, что епископство его примет ин, то под словом епископство должно разуметь то достоинство, которое Иуда еще имел бы получить в день Пятидесятницы, если бы не отпал²¹⁶.

Учение, что иерархия учреждена только в день Пятидесятницы, было не личным мнением одного лишь иеромонаха Филарета. Его разделяли все миссионеры школы Павла Прусского. Известный московский миссионер протоиерей Виноградов напечатал большую статью под заглавием: Первый день Воскресения Христова был ли днем учреждения Христовой Церкви и церковной иерархии?²¹⁷. Он доказывает в этой статье, что учреждение христианской Церкви и церковной иерархии последовало в день Пятидесятницы и что до этого дня было просто общество человеков, не имевших благодатной силы и не делившихся на пастырей и пасомых. По поводу этой статьи о. Виноградова проф. Субботин замечает, что автор ее явился союзником беспоповцев²¹⁸. Но не один он попал в эти союзники. Сам Субботин, издававший вместе с миссионерским братством св. Петра книгу иеромонаха Филарета, разделял его мнение относительно учреждения иерархии в день Пятидесятницы. В противном случае он оговорил бы эти места в сочинении Филарета.

Первейший вождь миссионеров, архимандрит Павел Прусский, придумал нелепую теорию о благодатной епископской струе, текущей непрерывно по главам епископов со дня Пятидесятницы. Эта теория нужна была миссионерам, чтобы доказать старообрядцам, приемлющим священство, что раз не было у них одно время епископов, то и благодатная струя у них прервалась. Но эта теория рассыпалась в прах, когда тем же миссионерам приходилось возражать беспоповцам, утверждающим, что до Пятидесятницы Церковь Христова, подобно беспоповскому обществу, была в безиерархическом состоянии. Тут миссионеры забывали про епископскую благодатную струю и изо всех сил, как мы видели, доказывали, что еще до дня Пятидесятницы апостолы обладали во всей полноте властью и дарованиями высшей иерархии, они были первые епископы, поставленные Господом, и от Самого Господа получили благодать Духа Святого также до Пятидесятницы. Но как только вступал в беседу с миссионерами старообрядец, приемлющий священство, и указывал, что все апостолы, имевшие на себе епископское достоинство и получившие от Самого Христа благодать Духа Святого и всю полноту иерархической власти, уклонились в неверствие Христову Воскресению (Мар. 16:13-14), но Церковь Божия от сего не разрушилась, как не разрушилась она и при Никоне, бывшем московском патриархе, когда тоже почти все епископы уклонились в ересь и нечестие, – миссионеры опять хватались за теорию об епископской благодатной струе и забывали то, что они только сейчас доказывали беспоповцам. Бедные проповедники! Подобно хамелеону, они вынуждены каждый раз менять свои верования и убеждения!

2. Все богословие господствующей церкви, все миссионеры ее с удивительной настойчивостью и упорством твердят, что священство вечно и неуничтожимо. Совершенно иного взгляда на вечность священства держался сам основатель новообрядческой церкви – патриарх Никон. Подобно беспоповцам, он утверждал, что все святительство и священство еще в его время уничтожилось. Он, – говорит о нем проф. Каптерев, – после оставления им патриаршей кафедры отрицательно отнесся и ко всей русской церковной иерархии и даже всей вообще тогдашней русской церкви. Ныне, – пишет он, – Бог терпит такому беззаконию царя, что чрез Божественные уставы избирает (в архиереи и другие важные церковные должности), его же любит и ставити повелевает, – вси тии не избрани от Бога и недостойны; за всех же ответ имать дати государь царь пред Господом Богом: како может что дати, его же сам не имеет? По поводу назначения крутицкого митрополита Питирима заведующим патриаршею кафедрою, что, впрочем, сделано было с согласия и одобрения самого Никона, он заявляет: царь без собора назначил Питирима заведовать патриаршею кафедрою, а правила вселенских соборов прямо говорят, что архиерей, получивший власть от князя, т.е. от мирской власти, извергается, а по правилам свв. апостолов, со отлученными и отверженными моляйся и той отлучен и отвержен да будет. Отсюда Никон делает вывод: И такова ради беззакония все упразднилося святительство и священство и христианство – от мала до велика. В другой раз Никон замечает, что если требования церковных правил и законов приложить к тогдашним духовным, …мню, – говорит он, – яко не один архиерей, или пресвитер, останется достоин, якоже мы вемы. Не только архиереи и все духовенство на Руси, по мнению Никона, после оставления им патриаршества стало более чем сомнительно, но и самые храмы Божий теперь уже не настоящие храмы²¹⁹. Это исповедание Никона в корень разрушает утверждения миссионеров и богословов господствующей церкви относительно вечности священства. Никон дал им новую веру, новую церковь и новые книги, а сам ушел от них в беспоповство. Недаром они так и путаются в определении времени учреждения Христом иерархии: то становятся на сторону беспоповцев, то отстаивают взгляды поповцев. Нужно заметить, что миссионеры господствующей церкви веруют, что Никон пребывает в лике святых и молятся ему как святому угоднику Божию²²⁰.

3. Нет у миссионеров постоянства и единомыслия и в учении о неуничтожимости священства. Символические и богословские книги греко-российской церкви признают, что благодать священства не может быть сглажена с рукоположенного лица даже и в том случае, если бы он был осужден соборне или получил рукоположение в раскольническом обществе. Когда, – говорится в известном исследовании митрополита смирнского Василия, – свв. отцы и учители Церкви Христовой, как светила, блиставшие в разные времена и все устроившие к душевному спасению людей, в силу епископской власти о Духе Святом, поставившем их к этой самой цели, позволяли, как мы видели, обращающихся из ереси клириков принимать с тою же священною степенью, какую они имели, получив хиротонию, так же, как и крещение, от еретиков; когда сами нередко многих таких приняли в общение Церкви, хотя они были рукоположены и крещены еретиками, несомненно низложенными и с соборного решения осужденными, – то они поступали так, обращая внимание на правильность и законность совершения таинств (ибо не суть крещены не крестившиеся в то, что нам предано, как говорит св. Василий Великий) и, следовательно, на неизгладимость и неотъемлемость этих специальных даров Св. Духа²²¹.

Таинство священства богословы господствующей церкви ставят наряду с таинством св. крещения. Что рукоположению усвоялось значение священного и таинственно благодатного действия, это, – говорит еп. Сильвестр, – отчасти видно из 68 апостольского правила, в котором чин, получаемый чрез рукоположение, ставится наряду с крещением и признается, как оно, неповторяемым, конечно, вследствие своей особенной значимости²²². В другом месте епископ Сильвестр говорит это же самое словами блаж. Августина: Не представляется никакой причины, почему тот, кто не может терять самого крещения, может терять право преподавать (крещение). Ибо то и другое есть таинство; то и другое преподается человеку через некоторое освящение, первое – когда он крещается, второе – когда он рукополагается²²³.

Это же утверждение мы находим и в «Православно-догматическом богословии» митрополита Макария. Благодать священства, – говорит м. Макарий, – сообщаемая чрез рукоположение, хотя в различной степени, диаконам, пресвитерам и епископам и облекающая их известною мерою духовной власти, обитает в душе каждого из них неизменно; почему ни епископ, ни пресвитер, ни диакон в другой раз не рукополагается в тот же сан, и таинство священства считается неповторяемым²²⁴. Вообще церковь постоянно держалась правила: ни в каком случае не повторять рукоположения, равно как и крещения, если только то и другое совершены правильно, хотя бы и в обществах неправославных. Посему не повторяла рукоположения даже над священнослужителями, обращавшимися к православию из некоторых сект раскольнических, как-то: из общества кафаров и донатистов, и ныне не повторяет над обращающимися от церкви римской²²⁵.

Во всех богословских книгах господствующей церкви проходит яркой полосой это учение ее о неизгладимости и неуничтожимости таинства священства на рукоположенных лицах, хотя бы они уклонились в раскол или даже рукоположены вне церковного единства. В силу этого учения господствующая церковь признает благодатность иерархии у католиков, старокатоликов, армян, англикан, несториан и у других еретиков.

Но наряду с этим учением о неизгладимости священства и этим отношением господствующей церкви к еретическим иерархиям в ней не менее ярко и столь же решительно проводится совершенно противоположное учение, именно, что таинство священства уничтожимо, что оно тотчас же прекращается на священнослужителе, как только он уклонился в раскол. Мы могли бы привести эти утверждения из целого ряда миссионерских книг и брошюр, но ради краткости ограничимся указанием на миссионерские суждения по данному вопросу на киевском миссионерском съезде и на самые постановления этого съезда, принятые правительствующим синодом.

На съезде был заслушан доклад миссионера Александрова о беглопоповском священстве. После доклада пошли прения. О. Крючков заметил, что по 55 правилу апостольскому священники – руки; руку отсечешь – она становится мертвою, так и священник отделившийся становится мертвым, безблагодатным; поэтому при его присоединении нужно довершать его таинства. О. Александров: Прежде всего должно сказать, что мы рассуждаем принципиально. Я не отрицаю, что церковь может делать снисхождение, но с догматической стороны: раз я ушел от епископа, источника света, я уже мужик, хотя и в рясе²²⁶. Остается только одна ряса, а священства нет, оно уничтожается одним лишь отступлением священного лица от епископа. Не остается оно и на епископе, если и он ушел в раскол. Раскольническая иерархия должна считаться, с точки зрения канонической, – определяет миссионерский съезд, – учрежденною вопреки всем канонам церковным, а потому – незаконною и безблагодатною, действия ее Богу не угодными и неспасительными; епископов – лже-епископами, попов – лже-попами, диаконов – лже-диаконами, согласно 15 правилу двукратного собора, и мирянами, согласно 1 правилу св. Василия Великого²²⁷. Из 1-го правила Василия Великого миссионеры приводят следующие слова: Отступившие от Церкви уже не имели на себе благодати Св. Духа, ибо оскудело преподаяние благодати, потому что пресеклось законное преемство, ибо первые отступившие получили посвящение от отцев и чрез возложение рук их имели дарование духовное; но отторженные, соделались мирянами, не имели власти ни крестити, ни рукополагати и не могли преподати другим благодать Святаго Духа, от которой сами отпали²²⁸.

По своему обычаю, миссионеры криво толкуют 1-е правило Василия Великого, они берут в этом правиле мнение Киприана и Фирмилиана, не принятое ни Церковью вселенскою, ни Василием Великим, и приписывают его этому вселенскому учителю. Оставляя в стороне эту их передержку, мы отмечаем только, что они ясно и определенно учат, что таинство священства сглаживается, уничтожается с иерарха, если он отступает в раскол; он, по учению миссионеров, перестает быть архиереем и превращается в простого мирянина, в мужика в рясе. По этому миссионерскому учению, все духовные лица католиков, старокатоликов, армян, англикан, несториан и других еретиков есть не более не менее, как простые мужики, миряне, не имеющие на себе ничего иерархического. Нужно ли говорить, что это миссионерское догматическое учение, утвержденное всероссийским съездом миссионеров и правительствующим синодом, сводит насмарку догмат господствующей церкви о неизгладимости благодати священства на хиротонисанных лицах. Миссионеры и синод попирают и уничтожают догматическое учение собственной церкви. В свою очередь, академические богословы, защищающие этот догмат в своих богословиях, и тот же синод, признающий благодать священства у еретиков, топчут и сокрушают миссионерское учение о прекращении иерархии на отступивших в раскол иерархах.

Удивительная вера у этих господ! Она подобна мягкой глине, из которой лепи, точно горшки, какой хочешь догмат. Нужен вам догмат о неизгладимости священства – получите его, вот вам он со всякими основаниями и доказательствами. Хотите вы догмат об уничтожимости священства – в одну минуту и этот заказ вам приготовят и обставят его так же и основаниями, и доказательствами. Точно в известной фирме «Мюр-Мерилиз», какой угодно товар можно достать: есть и деготь, есть и мед – что нужно, то и берите. Чудесное богословие. Не правда ли?

4. В вопросе о таинстве священства богословы и миссионеры господствующей церкви до того запутались, что потеряли способность отличать Христа от Его противника – диавола.

Длинный ряд миссионеров утверждает, что у еретиков нет благодати священства, вне Церкви нет и не может быть даров Св. Духа, нет действия Божия. Все, что совершено вне церковного единства, – безблагодатно, хотя бы и правильно, и законно было совершено. Только в истинной Церкви присутствует Дух Святой и подается благодать в таинстве, – говорится в «Миссионерском Обозрении», причем делается ссылка на Православное догматическое богословие митрополита Макария²²⁹: Ибо где Церковь, там и Дух Божий, и где Дух Божий, там и великая благодать, ибо Дух есть истина. При этом в каждом таинстве подается особая благодать Св. Духа: в крещении – очищающая от первородного греха, в мvропомазании – возвращающая и укрепляющая для жизни духовной и телесной, в священстве – на строение свв. таинств и на преподавание спасительного учения Христа²³⁰.

Кроме истинной Церкви, есть еще церкви еретические. Но в еретических церквах не присутствует Дух Святой, яснее – еретики не имеют даров Св. Духа. Иже не пребывают в сей соборней Церкви, тех Христос не спасает и Духа Святого сицевии не имут²³¹. А если в еретических церквах отсутствует Дух Святой, то, заключает отсюда в «Миссионерском Обозрении» и один из богословов господствующей церкви, и таинства, совершаемые еретиками, лишены благодати Св. Духа, кроме крещения. Тайны без единости Церкви христианские ничесоже суть… и того ради невозможно нигде же тайне совершатися, токмо в единстве Церкви Божией, ее же между сонмищами еретическими несть: тогда и тайны ни единые в них нет, разве крещения св. от них²³². Понеже они (еретики) истинные и правые веры Христовы не имеют, то как пречистые и святые тайны Христовы у них быти могут²³³. Яко еретические писания и празднества, и службы, и тайны, и проповеди не суть права²³⁴. В частности, таинства священства, облагодатствованного у еретиков также нет, а есть только в единой истинной Церкви. Чистии и или от раздорных суть… а иже от церкви отсовокуплени, не к тому имеша благодать Духа Святого в себе, оскуде бо внегда пресецатися последованию… ни руку возлагати имеша область, к тому бо не могуще благодать Св. Духа инем подати, от нея же и тии отпадоша²³⁵. То же говорится и в правилах Василия Великого. Причем в истинной Церкви эта благодать священства подается только через хиротонию, т.е. чрез возложение рук епископских на главе приемлющего священство и – молитву: Божественная благодать и проч²³⁶. Чрез другое же какое-либо действие или таинство благодать священства не может быть подана. После приведенных выписок, взятых цитируемым нами богословом без всякого разбора, он делает решительное заключение, что те клирики, которые были приняты в Церковь с сохранением на них священной хиротонии, в еретической церкви благодати священства получить не могли, потому что у еретиков нет благодати Св. Духа, как выше было доказано²³⁷.

С рассуждениями и выводами этого богослова согласен и редактор «Миссионерского Обозрения», пресловутый Н. Гринякин. Наше крайнее разумение по сему предмету таково, – заявляет он в своем журнале, – св. Церковь принимала в свое общение еретиков 2-го чина без повторения крещения, 3-го чина – без повторения мvропомазания и клириков – без повторения хиротонии и в то же время всегда учила, что кроме Церкви Божией нигде же несть спасения… иже не пребывают в сей соборней Церкви, тех Христос не спасает и Духа Святаго сицевии не имут²³⁸. Выходит, будто Церковь и признает в еретических обществах возможность благодатного освящения (в таинствах св. крещения, мvропомазания и священства), а стало быть, и спасения, и отрицает: Да не будет!

По духу православно-церковного учения, действительность (формальная правильность) таинства не всегда сопутствуется действительностью их (спасительным действием чрез них благодати Св. Духа на приемлющего таинство). Принимая еретиков 3-го чина, св. Церковь первую сторону – действительность их таинств (крещения, мvропомазания и священства) – признает, а вторую (действенность) отрицает. Действительная форма еретических таинств, не повторяемых церковью, наполняется благодатно спасительным содержанием только путем соединения указанных еретиков со св. православною Церковью Христовой. Итак, – заключает первейший богослов-миссионер, – еретические клирики, присоединяемые к св. Церкви 3 чином, получают благодать священства в Церкви православной чрез правильное присоединение; в своих прежних церквах они имели только правильную форму таинства²³⁹. Оба указанные нами богослова ссылаются на догматическое учение по сему предмету своей церкви и на самый даже дух православно-церковного учения.

Воспитанные в этом духе, они твердо и убежденно заявляют, что благодати священства у еретиков (даже третьего чина) нет и быть не может. Гринякин в своих утверждениях и выводах идет еще дальше. Он заявляет, что если допустить, что в еретических таинствах и именно в хиротонии (речь идет о еретиках 3-го чина) действует благодать Св. Духа, то это значит – впасть в страшное богохульство, это значит – признать, что св. Церковь прокляла благодать Св. Духа. Если согласиться, – богословствует Гринякин, вдохновляемый учением своей церкви, – с разумением, что благодать Святого Духа необходимо сообщается и в еретических таинствах, но только не спасает, то необходимо признать, что:

а) Дух Святой своею благодатью пребывает и среди православных, анафематствующих ереси, и среди еретиков, анафематствованных;

б) святые соборы, руководимые Духом Святым, изрекая проклятие ересей, затронули своей клятвой и благодать того же Св. Духа (сущую в еретических обществах);

в) в православии Дух Святой благодатью спасает, в еретических же обществах благодать Его сообщается необходимо, но бездействует, Дух Святой чем-то там связан и

г) есть два вида благодати Духа Святого: благодать православная и благодать еретическая; первая достойных всегда спасает, а вторая никого и никогда не спасает, хотя, повинуясь еретическим тайносовершителям, и сообщается еретикам²⁴⁰.

Казуистические и кощунственные выводы миссионера Гринякина вызывают только улыбку, до того они нелепы и, не в обиду будь сказано, детски-наивны. Так рассуждать о благодати Св. Духа и об отношениях Церкви к еретикам и их священнодействиям может или совершенно невежественный человек, нисколько не знакомый ни с историей Церкви, ни с богословскими творениями и каноническими определениями последней, или потерявший всякую способность здраво мыслить. Нельзя, однако, забывать, что в настоящее время Гринякин стоит во главе противостарообрядческой миссии господствующей церкви и нет равного ему в этой миссии. Он с таким упорством отстаивает свою мысль относительно безблагодатности таинства священства, совершенного в еретическом обществе, что не пропускает ни одного удобного случая, чтобы повторить ее. Все еретики, – снова твердит г. Гринякин, – как отделившиеся от общения с Церковью пребывают под гневом Божиим²⁴¹ и действия благодати Св. Духа среди них быть не может: все, которые отрываются от единыя истинныя веры… Духа Святаго не причастни²⁴², – вода не очищается без Духа²⁴³; ни едина от них (еретических вер) не вмещает Духа Святаго дарований, ни пришествия Его сподобляется²⁴⁴; всякая благодать Св. Духа там, где Церковь²⁴⁵.

Не правда ли, убедительно пишет г. Гринякин? Недаром же синод командирует его на миссионерские съезды. Чем-нибудь да заслужил он эту честь. Обратите внимание, сколько у него ссылок в каких-нибудь 10-ти строках. Особенно ценны ссылки на «Богословие» митрополита Макария, принятое господствующей церковью в руководство. Опираясь на столь солидный фундамент своей церкви, он как бы говорит: Смотрите, это ведь не я говорю, что благодати священства нет у еретиков третьего чина, это утверждает сама церковь. А ее голос свят и непогрешим. Можно ли не соглашаться с таким авторитетом?

Вслед за Гринякиным и другие миссионеры и богословы господствующей церкви заявляют в том же «Миссионерском Обозрении», что у еретиков нет и не может быть ни благодати хиротонии, ни вообще какой-либо благодати. Так говорит преподаватель кишиневской духовной семинарии Иосиф Попов²⁴⁶ и известный миссионер (ныне покойный) Калиник Картушин²⁴⁷. В главнейшем миссионерском руководстве, прославленных «Выписках Озерского», есть отдельная глава (2-я, в 1-й части книги), в которой собраны доказательства, что вне Церкви нет даров Св. Духа. В новом руководстве для миссионеров, составленном миссионером Александровым и рекомендованном миссионерскими съездами, киевским и иркутским, также есть целая глава под названием: Вне Церкви нет спасения и даров Св. Духа²⁴⁸. Здесь, между прочих свидетельств, приведено известное мнение Киприана Карфагенского, обманно выданное Александровым за учение Василия Великого, что в отступническом обществе нет ни благодати Св. Духа, ни таинства хиротонии. Хотя, – говорит св. Киприан, – начало отделения было вследствие раскола, но отступившие от Церкви не имели уже на себе благодати Святого Духа, так как преподаяние оной оскудело по пресечении преемства, и хотя первые отделившиеся имели рукоположение от отцов и чрез возложение рук их получили духовное дарование; но отторгнувшиеся, сделавшись мирянами, не имели власти ни крестить, ни рукополагать и не в состоянии были передавать другим благодать Св. Духа, от которой сами отпали²⁴⁹. Мнение это, не принятое древней Церковью, отвергнутое и св. Василием Великим, приведено Александровым, конечно, потому, что он разделяет его и находит необходимым дать его в руководство своим товарищам как правильное и принятое господствующей церковью.

Если мы заглянем в сочинения некогда знаменитого миссионера Павла Прусского и его учеников, то и тут мы найдем одно и то же верование миссионеров, что в еретических и раскольнических обществах нет даров Св. Духа, нет благодати хиротонии. Вместо благодати там действует дух лукавый. Синодальный миссионер о. Крючков грубо, но зато прямолинейно и откровенно заявляет, что еретики имеют в себе дух диавола, поэтому и таинства их при всей своей святости безблагодатны. Св. Василий Великий, – ссылается на него Крючков, – называет, например, еретиков псами или лютыми волками: Берегись, – говорит он, – от псов, от злых делателей, многие псы, да что я говорю псы, лучше волки лютые… Христово стадо расторгают²⁵⁰. Св. Златоуст называет еретиков даже чадами диавола: К сему же (лжеучители) чада лукавого диавола, якоже глагола к ним Господь: яко вы отца нашего есте диавола²⁵¹. А в Соборнике Малом²⁵² об еретиках сказано даже вот еще что: Имать бо всяк еретик в себе дух диавол. Тем же и противятся Святому Духу. Всяк же убо верный, во Св. Троицу веруяй, да не послушает безумия еретическа; ниже, лист 156 оборот: Откуду же еретиком разумети Богодухновенное писание, иже диаволим духом водимы и противятся всему Божественному писанию. Следовательно, – заключает о. Крючков, – еретики имеют в себе дух диавола и не могут понимать св. Писания, а посему в них и благодать пребывать не может. В силу всего этого и таинства, совершаемые еретиками, при всей своей святости, не приносят им (еретикам) никакой пользы²⁵³.

Скажите пожалуйста, можно ли не согласиться с столь ясными и бесспорными свидетельствами и утверждениями миссионеров и богословов господствующей церкви? Они решают вопрос не о мелочах каких-либо, о которых, как заявляют миссионеры, можно думать различно и что угодно, а о действиях Духа Святого и даже всей Святой Троицы. Казалось бы, в столь важном догматическом вопросе не должно быть разноверия. Вышеизложенное верование миссионеров, что у еретиков (даже третьего чина) нет благодати хиротонии, нет даров Св. Духа, обосновано так твердо, такими неопровержимыми авторитетами (и даже голосом всей господствующей церкви подкреплено), что всякое иное верование должно считаться ересью и нечестием. Одна попытка опровергнуть этот фундамент должна показаться безумием.

Но что же на самом деле мы находим в огромной куче миссионерских догматов, в богословских и миссионерских книгах господствующей церкви? Оказывается, что современные богословы и миссионеры, неопровержимо доказывая, что у еретиков и раскольников нет и не может быть благодати священства, в то же время с не меньшим рвением и убедительностью утверждают, что в еретических обществах есть, несомненно, благодать хиротонии, что там Сам Дух Святой совершает таинства. Удивительнее всего, что это утверждение они основывают на тех же свидетельствах, на том же догматическом учении своей церкви, на котором они построили и обосновали совершенно противоположное мнение, именно, что вне Церкви нет благодати священства.

В том же «Миссионерском Обозрении», в котором так сильно и упорно г. Гринякин доказывал, что у еретиков нет благодати хиротонии, миссионер Н. Чиннов доказывает, что еретики в своих таинствах получают благодать, дары Св. Духа. Любопытнее всего, что и он, подобно Гринякину, в подтверждение своего мнения ссылается на то же «Догматическое богословие» митрополита Макария (т. V. §245), на «Православное исповедание» (вопр. 99), «Послание восточных патриархов» (гл. 15), даже на то самое правило Василия Великого, которым миссионер Александров доказывает, что у еретиков пресеклось преемство хиротонии²⁵⁴. Удивительная способность у миссионеров: одним и тем же правилом они могут доказывать правильность двух совершенно противоположных мнений, исключающих одно другое. В указанных г. Чинновым местах из догматических и символических книг господствующей церкви действительно изложено верование этой церкви, что таинства, совершенные в еретическом обществе, благодатны и Божественны. Известный петербургский миссионер П. Булгаков, доказывая все в том же «Миссионерском Обозрении», что еретические таинства святы и есть собственность Божия, ссылается на руководственную книгу господствующей церкви: «Правила и практика Церкви относительно присоединения к православию неправославных христиан» (Кострома, 1881) и на того же блаженного Августина, которого Гринякин приводил в доказательство, что у еретиков нет благодати хиротонии²⁵⁵. Мы уже имели случай указывать, что богословские книги господствующей церкви учат о неизгладимости даров Св. Духа в таинствах, совершенных в еретических обществах. Там мы приводили соответствующие цитаты из этих книг. Здесь ограничимся указанием на новые произведения миссионеров, вышедшие в самые последние годы.

Наша православная церковь, – свидетельствует о ней «знаменитый» миссионер-богослов о. Зубарев, – принимая присоединяющихся римско-католиков в своих степенях священства, признает у них действительными св. крещение, благодать хиротонии и прочие таинства, и потому не считает римско-католическую церковь вавилонской блудницей. Что же касается до обращающихся из недр римского католицизма, которые получили уже от церкви Рима таинственные дары благодати чрез возложение рук епископов, то церковь не преподает им вновь таинства мvропомазания (как и других неповторяемых таинств), так как верует, что чрез рукоположение римских епископов, коих почитает обладающими истинным священством, им сообщены уже сии дары. Миссионер Зубарев также не голословен. Он ссылается на «Устав духовной консистории» (с. 30, примечан.), на книгу епископа Сергия Серафимовича «Правила и практика» и синодальные «Церковные Ведомости» (1896. № 23. С. 824). Отсюда он берет буквальные выдержки²⁵⁶. Точно возражая синодальному миссионеру о. Крючкову, утверждающему, как мы выше увидели, что у еретиков действует не Дух Святой, а диавол, миссионер Зубарев ставит вопрос: Седьмой вселенский собор принял рукоположенных иконоборцами епископов в их иерархическом достоинстве: Что же собор признал – от ересей пришедших, хиротонию от диавола и нечистого духа сатанина? Нет. От Святаго Духа. Опять же, – приводит Зубарев выдержку из деяний VII вселенского собора, – воистину есть Божие изречение, чтобы дети не были умерщвляемы вместо отцов, но чтобы каждый умирал за свой грех (Иез. 18:4), и, наконец, хиротония от Бога. Такое сделал заключение о рукоположенных в рассмотренных на соборе ересях и расколах председатель собора, св. патриарх Тарасий, с которым согласился весь собор. Из этого последнего соборного определения о принятии присоединяющихся к церкви в своих степенях священства видно, замечает о. Зубарев, что только та хиротония присоединяющихся к церкви должна быть принимаема, которая от Бога, т.е. та, которая совершена Духом Святым чрез посредство епископов по непрерывному апостольскому преемству, а не безблагодатная, пустая святотатственная форма²⁵⁷. По утверждению современного богослова-миссионера Зубарева, без наития Св. Духа тайны – не тайны: крещение – не крещение, рукоположение – не рукоположение, а просто бесовское, даже горше бесовского, дело²⁵⁸. Следовательно, если господствующая церковь признает благодать крещения и хиротонии у еретиков латин, армян, несториан, англикан и других, то она верит, что Сам Дух Святой действует в этих еретических обществах. Что без наития Св. Духа не может быть рукоположения, не может такое рукоположение считаться таинством, и вообще не может быть никаких таинств, а только одно сатанинское дело. Об этом имеем, свидетельствует Зубарев, ясные свидетельства в священном Писании и у святых отцов. Так, св. апостол Павел свидетельствует, что епископов, с возложением рук священства (апостольства-епископства) (1Тим. 4:14), поставляет Дух Святый (Деян. 20:28). Не посланных, таким образом, Духом Святым (Деян. 13:4), т.е. не имеющих дара Божия чрез апостольское рукоположение (2Тим. 1:6), но учащих и священнодействующих он называет лжеапостолами, лукавыми делателями, служителями сатаны, принимающими вид служителей правды, вид апостолов Христовых (2Кор. 11:13, 15), за что и предает их сугубой анафеме (Гал. 1:8, 9). Св. Иоанн Златоуст, объясняя слова апостола: Дух Святый постави епископы (Деян. 20:28), – учит: Вы, говорит (апостол), получили рукоположение от Духа; это значит слово: постави. Возлагается рука на человека, – учит он, – но все совершает Бог, и Его десница касается главы рукополагаемого, если рукоположение совершается как должно. Так, если бы не было залога Духа и ныне, то не существовало бы крещения, не было бы ни отпущения грехов, ни оправдания и освящения, не получили бы мы усыновления, не были бы причастниками таинств – потому что без благодати Духа не могло бы быть таинственного тела и крови; не имели бы мы и священников, потому что без Его наития не может быть рукоположений… На основании таких сильных и неопровержимых свидетельств, – делает заключение о. Зубарев, – нельзя делать разделения благодати Святого Духа от совершения таинства²⁵⁹. Здесь миссионер Зубарев ставит в противоречие священному писанию и св. отцам Церкви своих же товарищей: синодального миссионера Крючкова, миссионера-писателя Гринякина, архимандрита Павла Прусского и многих других. Крючков с своими единомышленниками упорно заявляет, что у еретиков действует дух диавола, а миссионер Зубарев доказывает, что там действует Дух Святой. До чего обезумели миссионеры, что даже не могут отличить духа сатаны от Духа Святого!

Вслед за Зубаревым и миссионер И.П. Строев заявляет, что у еретиков совершает таинства Сам Дух Святый. У еретиков, говорит он, действительные и истинные таинства. А истинные и действительные таинства могут быть лишь там, где благодатно пребывает и благодатно действует Сам Бог и, в частности, Дух Святый. В частности только там, где благодатно присутствует Сам Бог и где Он Сам чрез епископов Духом своим Святым совершает хиротонию, возможна и действительная, подлинно таинственная хиротония, или хиротония как таинство…. Не может быть действительных таинств, а в том числе и таинственно-благодатного поставления во епископы, в частности, там, где не действует Дух Святый, где все епископы безблагодатны и где как сами они, так и совершаемые ими таинства не сообщают никому благодатных даров Св. Духа²⁶⁰. Вообще, – богословствует Строев, – в видах последовательности и в интересах здравого и согласного с писанием мышления должно признавать что-нибудь одно из двух, а именно: где признаются таинства, там должно быть признаваемо и благодатное присутствие Божие, а, в частности, и благодатное действие Св. Духа; а где не признается благодатного присутствия Божия, и, в частности, благодатного действия Духа Святого, там не должно быть признаваемо и действительным таинство, а в том числе и действительного таинственно-благодатного поставления в епископы, священники и диаконы²⁶¹. Словом, миссионеры Строев и Зубарев раздавили, уничтожили совершенно Гринякина и всю его мудрую аргументацию.

Но курьезнее всего в этом миссионерском разноверии, что миссионер Александров сам себя высек, как и остальные миссионеры проделали над собою то же самое. Александров, как мы выше указали, доказывает в своей книге «Выписки» словами Киприана Карфагенского, что раз совершилось отступление епископов от Церкви, то они чрез это лишились благодати Св. Духа и, сделавшись поэтому мирянами, не могут уже преподать ни одного таинства²⁶². С этим мнением согласился и весь миссионерский съезд в Киеве: в основание своего постановления относительно старообрядческой иерархии он положил именно это учение, что отступившие епископы лишаются благодати Св. Духа и что поэтому вне Церкви нет и не может быть благодати хиротонии. Но тот же Александров в другом месте доказывает совершенно противоположное, именно, что в еретических обществах есть не только действительное и законное таинство священства, но что в нем преподается благодать Божия. Необходимым признаком истинного священства, а вместе и руководительным началом при определении законности или незаконности священства неправославных обществ, служит, – утверждает о. Александров, – действительное сохранение или несохранение в них апостольского преемства, так как благодать истинного священства может быть сохранена только чрез последовательное друг другу приимательное рукоположение, продолжающееся непрерывно и долженствующее идти до скончания века в нисходящем порядке от Самого посланного Богом Отцом Великого Архиерея Христа, через апостолов и поставленных ими епископов, до епископов и священников данного времени. Преемственность иерархии, передача одним лицом благодатного дара священства другому и есть именно существеннейшая, отличительная принадлежность истинного священства Христова, а отсутствие ее, или пресечение – решительный признак священства неистинного, признак лжесвященства²⁶³. Законным же совершителем может быть только такой епископ, который, как то мы выше сказали, получил по прямому и непрерывному преемству от Христа чрез свв. апостолов рукоположение и не отпавший от благодати священства²⁶⁴. Миссионер Александров говорит, что уже тем, что церковь признала действительность таинств у еретиков, она этим самым засвидетельствовала, что у них есть благодать Божия. Странным кажется, – пишет он все в том же «Миссионерском Обозрении», – рассуждение некоторых (по вопросу о еретической хиротонии), что, с одной стороны, хиротония может быть названа действительной, но с другой – безблагодатною. Вдумайтесь хорошенько: действительная хиротония и в то же время безблагодатная. Раз хиротония безблагодатна, то, следовательно, она уже и недействительна, ибо благодать Божия недействующей быть не может. По учению православной церкви, таинство действительно и благодать Божия несомненно нисходит на человека, когда таинство совершено правильно. Правильность же совершения таинства заключается в том, что при совершении его в точности соблюдены были предписываемые Церковью требования относительно совершителя и образа совершения таинства²⁶⁵. Законным же совершителем может быть только такой епископ, который, как то мы выше сказали, получил по прямому и непрерывному преемству от Христа чрез свв. апостолов рукоположение и не отпавший от благодати священства²⁶⁶. Здесь о. Александр признает у еретиков и законных совершителей, и благодать священства.

Вера и проповедь миссионеров и современных богословов господствующей церкви – это какая-то нечестная игра, возмутительный обман и самое грубое мошенничество. В книге М. Меньшикова «О писательстве» рассказывается прелюбопытный факт из деятельности и проделок бесчестных журналистов. До чего доходит журнальное мошенничество, показывает следующий случай. Появились не так давно два издания: «La France Commerciale» и «L`union Sociale». Оба близко походили друг на друга по программе и содержанию с тою лишь разницею, что это были смертельные враги и держались абсолютно противоположных мнений. Стоило редактору одной газеты, Дюшателю, сказать «да», чтобы редактор другой, Дюмон, ожесточенно провозгласил «нет». Газеты держались отдельных промышленных округов и искусно сеяли раздоры между ними. Дюшатель отстаивал один округ, Дюмон – другой; полемика между ними отличалась крайней страстностью и переходила в личные оскорбления и ругательства. Наконец, Дюшатель в своей газете обозвал Дюмона литературным мерзавцем и пригласил к барьеру, обещая, в случае отказа, надавать ему пощечин при первой встрече. Но так как оба редактора усиленно вымогали субсидии с отстаиваемых промышленных округов, то тут случился какой-то грех, заинтересовавший и прокурорский надзор. Возникло дело, и тут обнаружилось, что г. Дюшатель, редактор «La France Commerciale», и г. Дюмон, руководитель «L`union Sociale», – одно и то же лицо; что он единолично основал обе газеты и в одной распинался за то, что в другой горячо опровергал; что никого иного, а самого себя вызывал на дуэль, все с нехитрой целью брать субсидии как с одного промышленного округа, так и с другого²⁶⁷.

Не то же ли самое проделывают и миссионеры? Самих себя они опровергают, себя же обличают в еретичествах и богохульстве. Сами себя предают позору и осуждению. И все это делается для того, чтобы обмануть доверчивых людей, провести их как-нибудь и поймать в свои сети. Чем эта деятельность лучше подвигов Дюшателя-Дюмона? По нашему мнению, она еще преступнее и возмутительнее, так как низводит на степень низкого надувательства величайшую святыню верующих людей – их верование, их совесть и сердце.

5. Расходятся миссионеры и богословы господствующей церкви и в своих отношениях к старообрядческой иерархии. Для них до сих пор не ясно, что представляет из себя старообрядческая иерархия. Казалось бы, за такой внушительный период времени, как 60 с лишком лет, протекших с момента присоединения к старообрядчеству греческого митрополита Амвросия, можно было бы как-нибудь столковаться между собою и прийти к одинаковому мнению и решению относительно рукоположения этого святителя.

Старообрядческая иерархия – самозванное ли по существу священство или только непризнанное господствующей церковью по политическим и иным соображениям? На этот вопрос миссионеры и богословы отвечают различно.

Ученые богословы, имеющие прикосновение к миссии, с большой робостью ставили этот самый вопрос и в общем склонялись к той мысли, что в Австрийской иерархии есть нечто такое, что делает возможным признать ее таковою, именно иерархиею²⁶⁸. Преемственность рукоположения старообрядческих духовных лиц, – заявляет миссионер М. Головкин, – дает основание церкви не повторять его над ними²⁶⁹. Церковь может, – подтверждает и миссионер И. Строев, – признать за старообрядческими клириками теперешние их саны²⁷⁰. И профессор Н.И. Ивановский склоняется видеть в членах Австрийской иерархии не простых мирян только, и тем более [не] самозванцев, а людей, посвященных в известные степени²⁷¹. Ранее Ивановского другой профессор духовной академии, Н.В. Покровский, заявил, что митрополит Амвросий не был лишен благодати и поэтому, – как сообщает тот же Покровский, – константинопольский собор еще недавно, обсудив этот вопрос келейно, пришел к тому заключению, что Австрийская старообрядческая иерархия может быть признана²⁷². Один из виднейших новообрядческих архиереев нашего времени, волынский архиепископ Антоний, также заявляет, что он желал бы утвердить старообрядческое священство²⁷³. Для перечисленных лиц старообрядческая иерархия есть не самозванная иерархия, а действительная, но только не признанная господствующей церковью. Ваше священство, – письменно подтвердил нижегородский миссионер С.И. Костров старообрядческому протоиерею о. А. Старкову, – законное с юридической точки зрения, но безблагодатное, еретическое с точки зрения церковно-канонической. Вы, о. Старков, не сами назвались священником, а вас поставили на это²⁷⁴. Миссионер о. Д. Александров нигде не называет старообрядческую иерархию самозванной, он признает ее лишь незаконной. Многие миссионеры в последнее время стали строго разграничивать незаконность от самозванства, даже ложное священство они отличают теперь от самозванного. В известном постановлении киевского миссионерского съезда относительно старообрядческой иерархии миссионеры не дерзнули назвать ее самозванной. Они признают, что старообрядческие духовные лица – это не простые мужики, без всякого рукоположения объявившие себя архиереями и иереями, а поставленные в духовную степень по принятому в церкви чину и порядку. Отсюда один шаг и до открытого признания старообрядческой иерархии действительной и законной. Но сделать этот шаг, вполне разумный и справедливый, миссионеры и богословы господствующей церкви страшно боятся, потому что это был бы смертный приговор над всей их полемикой против старообрядческой иерархии. Поэтому они не смеют точно и ясно определить, что же такое старообрядческая иерархия, без признания ее действительности со стороны господствующей церкви. Если это не самозванство, то что же?

Архиепископ волынский Антоний и проф. Н.И. Ивановский сравнивают старообрядческую иерархию с духовенством донатистов и новациан, которое не мыслилось и не мыслится как простецы²⁷⁵. И архиепископ ярославский Иаков высказал, что предстоящий собор может постановить о старообрядческой иерархии новое решение, сообразуясь с порядком действования древней Церкви в подобных случаях²⁷⁶. Древняя Церковь никогда не признавала действительной самозванную иерархию. Выражаясь словами VII вселенского собора, вышеприведенными миссионером Зубаревым, она признавала только ту хиротонию, которая была от Бога и совершена, по словам миссионера Строева, духом Святым, хотя и в раскольническом обществе. Если старообрядческое священство подходит под эту хиротонию, то миссионеры должны признать его святым и Божественным, как собственность Божию. Отрицая законность и благодатность этого священства, господствующая церковь отвергает собственно благодать Божию, совершение Св. Духа, идет против Бога. Если же старообрядческая иерархия не подходит ни к одному священству, признанному древней Церковью, то что же в самом деле она представляет из себя? На этот вопрос миссионеры так и не решаются дать прямой и ясный ответ. Они запутались в трех соснах и никак не могут выбраться отсюда. Говорим о тех миссионерах, которые не решаются объявить старообрядческую иерархию самозванной.

Но есть немало миссионеров господствующей церкви, которые смело и решительно заявляют, что старообрядческая иерархия самозванная, что члены ее – это самые обыкновенные самозванцы без рукоположения в какие бы то ни было иерархические степени. Просмотрите многочисленные сочинения архимандрита Павла Прусского, игумена Парфения, Егора Антонова, «Беседы» синодального миссионера Крючкова и всех миссионеров школы Павла Прусского. Все они настойчиво твердят, что старообрядческое священство решительно ничего не имеет на себе священного, это – фальшивая монета, что все посвящения старообрядцев в иерархические степени есть детская игра, кукольная комедия. Не будем останавливаться на том, что от этой игры и комедии, как кощунственно и дерзко обзывают миссионеры священнодействия старообрядческой иерархии, они признают святым и Божественным таинство св. крещения. Об этом мы уже говорили в настоящем обзоре разноверия и самопротиворечий богословов и миссионеров господствующей церкви. Отметим другую непоследовательность этих проповедников. Они так же, как и их товарищи, не имеющие смелости объявлять старообрядческую иерархию самозванством, допускают, что господствующая церковь может признать старообрядческую иерархию действительной, т.е. признать детскую игру действием Божиим, кукольную комедию – Христовой преемственной и благодатной иерархией, фальшивые деньги – настоящим золотом. Но спросите этих же миссионеров: может ли их церковь признать действительной, например, беловодскую иерархию, происшедшую от никем не рукоположенного самозванца, или признавать настоящими иереями беспоповских наставников и лютеранских пасторов? Они ответят отрицательно. На публичных петербургских беседах, бывших в 1908 г., архиепископ волынский Антоний заявил, что старообрядческие клирики – простые миряне, но если они придут с раскаянием к церкви, то она может принять их в священном звании. Нам хотелось тогда же выяснить у архиепископа Антония более точное мнение его о старообрядческой иерархии. Мы обратились к Антонию с вопросом:

– Скажите, владыка, вот присутствующий здесь старообрядческий священник Никита Швецов (с Громовского петербургского кладбища), по-вашему, мирянин?

– Да, мирянин.

– Церковь ваша может признать его действительным иереем?

– Может, если он примирится с церковью. А теперь он для меня – простой мирянин.

– Т.е. он такой же простой мирянин, как, например, я, – задал вопрос автор настоящего сочинения. – Да?

– Да, конечно.

– Представьте, что и я примиряюсь с вашею церковью. Может ли она и меня признать священнослужителем?

– Но ведь вы нерукоположенный?

– Чтож из этого. По-вашему, я такой же мирянин, как и о. Никита Швецов. Этого мирянина ваша церковь может признать иереем, а меня нет? Почему такое неравное отношение?

– Да вы же сами считаете себя мирянином, как же церковь может признать вас духовным лицом.

– Вот в чем дело. Тогда я заявлю вашей церкви, что я – старообрядческий митрополит. Вам будет очень лестно принять к себе старообрядческого митрополита. Не правда ли? Скажите же, может ли, т.е. вправе ли она, имеет ли в себе столько силы, чтобы и меня, тоже простого мирянина, но восхитившего на себя сан митрополита, признать при присоединении к ней в сане митрополита?

– Мне очень некогда, – заявляет архиепископ Антоний, – извините, я спешу к графине Игнатьевой.
– К той самой Игнатьевой, которая руководит в настоящее время политикой господствующей церкви и великосветский салон которой представляет из себя что-то вроде закулисного собора, возглавляемого дамой – графиней.

Так и не ответил архиепископ Антоний на наш вопрос. Да и что бы он мог ответить? Сказать, что самозванного митрополита церковь может признать действительным митрополитом, он не посмел. Это унизило бы и оскорбило церковь. Ответить же, что церковь не имеет права признать самозванца действительным священнослужителем, – это значило бы признать, что старообрядческая иерархия действительная иерархия, иначе бы церковь и о. Никиту Швецова не могла бы признать действительным иереем. Поняв безвыходность своего положения, архиепископ Антоний поспешил скрыться с беседы. То же делают и миссионеры. Они бессильны выпутаться из собственных сетей. У них нет здравого и определенного понятия о таинстве священства, они поэтому и не могут решить удовлетворительно даже такого, казалось бы, очень простого вопроса: что такое старообрядческая иерархия? Решая его каждый по-своему и всегда в противоречие себе и своей церкви, они этим свидетельствуют, что вера у них подобна ветру: сегодня дует в одну сторону, завтра – в другую.

Глава XIII. О покаянии

1. Таинство покаяния, по учению символических и богословских книг господствующей церкви, слагается из нескольких моментов. Но самым существенным из них признается сокрушение о грехах кающегося человека. Св. отцы, – говорится в «Богословии» митрополита Макария, – и учители Церкви единогласно признавали сокрушение о грехах самою существенною и необходимою принадлежностью покаяния²⁷⁷. Сокрушение должно быть искренним, чистосердечным, иначе покаяние будет одною лишь фальшью и обманом. Это необходимо по самому существу покаяния: кто истинно кается, тот не может не сознавать всей тяжести своих грехов и их гибельных последствий, не может не чувствовать своей виновности пред Богом, своего недостоинства, не может не скорбеть сердцем, не сокрушаться, – и там, где нет истинного сокрушения о грехах, там нет и истинного покаяния, а одно только наружное²⁷⁸. Что же касается до свойств сокрушения о грехах, то, – объясняет митрополит Макарий, – надобно заботиться, чтобы оно проистекало не из страха только наказаний за грехи, не из представлений вообще одних гибельных для нас последствий от них в настоящей и будущей жизни, а преимущественно из любви к Богу, Которого волю мы нарушали, из живейшего сознания, что мы оскорбили грехами своего величайшего Благодетеля и Отца, явились неблагодарными пред Ним, соделались недостойными Его²⁷⁹. Это же говорится в «Православном исповедании»²⁸⁰, «Пространном Катехизисе»²⁸¹, в «Опыте догматического богословия» епископа Сильвестра и других богословских и канонических книгах. Существенным и необходимым, – говорит епископ Сильвестр, – со стороны кающегося условием к получению разрешения своих грехов всегда почиталось искреннее и полное его раскаяние, при котором могли разрешаться самые тяжелые грехи, но без которого не прощались и сравнительно меньшие грехи²⁸².

Совершенно противоположный взгляд на таинство покаяния выработалось у правительствующего синода. Сердечному сокрушению кающегося, его искренности и его воле синод не придавал никакого значения. Он смотрел на таинство покаяния, как на какую-то гражданскую повинность, которую каждый гражданин, хочет этого он или не хочет, должен нести. В случае же отказа выполнить эту повинность ему грозило наказание. 29 марта 1721 г. правительствующий синод такую вынес резолюцию относительно таинства исповеди: Надзирать в приходах самим священником, и прикащиком и старостом, где случитца, и кто будет исповедыватца и неисповедыватца, тому всему иметь книги погодно и присылать их по эпархиям в Духовные Приказы, и кто по тем книгам явитца без исповеди, и с таких править тех приходов священником штрафы, с разночинцев и с посадских: первой – по рублю, второй – по два рубля, третий – по три рубля, а с поселян: первой – по десяти денег, другой – по гривне, третий – по пяти алтын, а которые в таковых противностях явятца, и о тех подавать ведомости в губерниях губернатором и лантратом, а им по тем ведомостям таковым чинить наказание, а потом им ту исповедь исполнять же²⁸³.

Конечно, в такой исповеди не может быть ни сокрушения о грехах, ни чистоты раскаяния. Такая исповедь, догматизированная синодальной властью, слагается только из двух веществ: насилия и лицемерия. Это – не таинство, а ложь и кощунство. С исповедью синод связал не только штрафы и наказания, но и гражданские права. В Москве из слобод, – говорится в той же резолюции синода, – и в городех, и в селех, и в волостях, и везде в бурмистры, и во всякия службы выбирать таких, которые по вся годы исповедываютца, со свидетельством отцев духовных и приходских людей, что они по вся годы исповедываютца, а которые не исповедываютца, и таких отнюдь ни в какие службы не выбирать²⁸⁴. Синод превратил таинство покаяния в гражданский ценз. Кто имеет этот ценз, может быть бурмистром и другим каким-либо чиновником, без этого же цензового таинства все дороги к гражданской службе закрыты. Кощунственный взгляд на таинство покаяния, как на гражданскую повинность и чиновничий ценз, синод выражал не раз. 12 апреля 1722 г. синод снова вынес резолюцию: Кто не исповедывается, на таких перво брать штраф, в другой раз вдвое, в третий раз – присылать к гражданскому наказанию²⁸⁵. Синодально-кощунственное понимание таинства исповеди существенно противоречит, как это каждому понятно, догматическому определению этого таинства.

2. В своих отношениях к таинству покаяния синод дошел до превращения его в низменный акт полицейского сыска, а священника синод посвятил в сан самого опаснейшего провокатора. В апреле 1722 г., говорит священник А. Синайский, последовало Высочайшее повеление, которым требовалось, чтобы священники доносили гражданскому начальству об открытых им на исповеди преднамеренных злодейств, если исповедавшиеся в оных не раскаялись и намерения своего совершить таковые не оставили. К злым намерениям, требовавшим объявления, относились: измена или бунт на Государя и государство и на фамилию Его Величества и все то, что могло вредить верной службе и пользе государственной и церковной. В изданном по этому случаю объявлении святейшего синода говорилось, что некоторые злодеи, исповедываясь духовным отцам в своих грехах, объявляют и злодейственное свое намерение не с раскаянием и отложением умышления, но с непременным злого того действа желанием, а отцы духовные объявить того никому не дерзают, вменяюще то грех быти, что не есть грех, но полезное хотящего быти злодейства пресечение, и от такого необъявления происходят многие вредные действа[1, Стр. 231]. Указ этот, – продолжает говорить о нем священник Синайский, – своею необычностью, неканоничностью и противоречием другим пунктам «Регламента» о неоткрытии грехов должен был смутить как православных, так и раскольников, тем более что область зла намеренного, открытого на исповеди, могла быть, по взгляду и произволу духовника, увеличена и извращена; отсюда неизбежным следствием явилось уклонение от исповеди, но больше всего лицемерная формальная исповедь[1, Стр. 232].

Священникам синод приказывал открывать не только такие грехи кающихся лиц, как злое умышление на честь Государя и на фамилию Его Величества, но и умышления на тело церкви и другие воровства²⁸⁶. Сделав священников доносчиками, синод вменил им в обязанность строго и точно выполнять обязанность доносчиков. Священник, донесший – по оному Его Императорского Величества именному указу и доносителей для надлежащего таких злодеев обличения в помянутую тайную канцелярию, или Преображенский приказ за поруками, или, буде порук не будет, за провожатыми, под честным арестом высылать повелено, – того ради и священнику, объявив оное и дав по себе поруку, ехать по высылке в указанное место неотложно и неотбыватпелъно. И тамо уже, где о таких злодействах следование бывает, все об оном злом намерении слышанное объявить, именно без всякого прикрывательства и сомнения²⁸⁷.

Синод был глубоко убежден, что такие донесения священников о грехах кающихся им людей есть исполнение заветов Исуса Христа. Ибо сим объявлением, – разъясняет синод, – духовник не объявляет совершенной исповеди и не преступает правил, но еще исполняет учение Господне, тако реченное: аще согрешит к тебе брат твой, иди и обличи его между тобою и тем единем; аще тебе послушает, приобрел еси брата твоего, и прочая. Аще же не послушает, повеждь церкви²⁸⁸. Под церковью синод разумеет здесь, конечно, Преображенский приказ, в который священник обязан был доносить о грехах своих исповедников. По этому учению синода все пастыри, строго хранящие тайну исповеди во всех случаях, должны считаться нарушителями св. Евангелия, преступниками Христова учения. Как ни оправдывалась церковно-правительственная власть в своем странном распоряжении, доказывая, что оно не противоречит существу исповеди и полезно в интересах государства, для всех ясно было, что священник сделался опасным человеком, имея полную возможность мстить и вредить своим духовным детям, и мог даже погубить их, злоупотребив их доверием[1, Стр. 232]. Таким образом, – заключает о. А. Синайский, – первая мера, касавшаяся одной из священных обязанностей христианина, вместо свободного принятия и исполнения, многих отталкивала по причине осложнения ее требованием оглашения некоторых грехов, побуждала исповедников к скрытности, лжи и недоумениям: смущала и духовников – исполнителей указов правительства; одни из духовников не могли совершать осложненной исповеди, другие не доносили об открытых грехах, оправдывая себя многими уважительными причинами[1, Стр. 234]. В число таинств господствующей церкви синод ввел полицейский институт, преступно назвав его таинством исповеди.

3. Вследствие всяких преследований, воздвигнутых гражданским и духовным правительством против всех, кто в чем-либо ослушается синодальных установлений, редко кому удавалось избежать этой ужасной исповеди. К ней насильственными средствами тащили всех: верующих в нее и неверующих, православных и еретиков, малогрешных людей и страшных преступников. Всех их требовалось не только исповедовать, но и причастить. Каких только грехов и злодеяний не поведала эта пестрая, разнообразная толпа кающихся людей, привлеченных к исповеди страхом и угрозами. Некоторые из них, чтобы избежать причастия, так как считали его далеко не святыней, выдумывали на себя страшные грехи, за которые должно бы отлучать кающихся на долгие годы от принятия св. Даров. Но синод приказал все прощать кающимся преступникам и разрешать их от всех грехов, какие бы они ни были. Притворно на себя, – говорится в резолюции синода, – сказуют грехи безместные (т.е. придуманные), дабы тако отбитися от причастия святой евхаристии, ими безбожно хулимой, того ради церковь святая, всегда едину власть имущая издавати правила к исправлению сынов своих, по разсуждению времен и нравов человеческих, прощает исповедующимся древний канон, яко в отраву от злоковарных человек на погибель их употребленный; кающегося же и исповедующего грехи своя, какие бы ни были, к причащению святых Тайн припускает безотложно[1, Стр. 233]. Мало того, что синод превратил исповедь в сыскное отделение и гражданскую повинность, он сделал из нее что-то вроде латинского чистилища, а всякого священника наградил такой полнотой власти, которой позавидует даже римский папа. Кто бы ни пришел к священнику на исповедь, к какой бы лжи и лицемерию ни прибегал на исповеди грешник, какими бы страшными, злокачественными язвами ни покрыта была душа этого грешника, и пусть он сам будет злой, ужасный богохульник – исповедующий его иерей должен его разрешить, и после этого разрешения преступник становится столь чистым и святым, что может принять в себя Самого Христа.

Чудодейственное таинство. Не правда ли?

Разница между ним и латинским чистилищем лишь та, что в последнем грешник все же несет наказание, тогда как в таинстве исповеди господствующей церкви нет никакого наказания.

4. Дозволив своим священникам разрешать на исповеди кого попало и за какие угодно грехи, синод признал совсем ненужной налагаемую при исповеди епитимию. Зачем она, если таинство исповеди сводится к одной роли священника? Собственно же, – определяет синод, – и именно оную, в древнем обычае бывшую епитимию, еже на долгое время лишати причастия Тайн святых: понеже она древле была во врачевство, яко показующая грехов мерзость, и востягающая злыя похоти, ныне же не токмо не страшна многим, но и желаемая ленивым стала, тайным же раскольникам и весьма любимая, и притворным грехов исповеданием нарочно поискуема, отселе отставити, и оной к тому не употребляти помянутых ради вин²⁸⁹.

Современные богословы господствующей церкви пришли, наконец, к заключению, что епитимия не только не необходима при таинстве исповеди, но что самое учение об епитимий есть латинская ересь. Разбирая учение Большого Катехизиса об епитимиях, известный расколовед, профессор Н.И. Ивановский, говорит: Учение это не может быть признано учением православной церкви, а носит на себе характер учения латинян об этом предмете²⁹⁰. Проф. Ивановский надеется, что никто не будет спорить относительно значения, какое «Большой Катехизис» придает епитимиям в отделе о таинстве покаяния и в вопросе о месте пребывания душ крещенных и некрещенных, на листе 66. В первом месте он считает епитимий одною из частей таинства покаяния; в последнем как бы мимоходом делает замечание, что крещеные, не исполнившие епитимий, пребывают в злых и богомерзких делах. Но на это мы должны заметить, что подобное учение об епитимиях не принадлежало и не принадлежит православной церкви, а может быть названо учением латинским²⁹¹, т.е. еретическим. Автор Большого Катехизиса, – разъясняет Ивановский, – считал епитимию совершенно необходимою в деле спасения, и потому весьма естественно, что он признал ее существенною частью таинства покаяния. Но великорусские книжные справщики и сам патриарх всероссийский Филарет посмотрели на такое учение не как на православное²⁹².

Ссылка на патриарха Филарета сделана совершенно напрасно. Нигде этот святитель древней русской Церкви не высказывался против епитимий как существенной части таинства покаяния. Сам проф. Ивановский, конечно, отвергает необходимость епитимий при исповеди²⁹³. Он не прочь допустить ее, но только как врачевание, а не наказание. Так смотрят на епитимию и другие богословы господствующей церкви.

В «богословии» епископа Сильвестра приводится следующее изречение патриарха константинопольского Иеремии: Касательно определенных канонами наказаний, которые вы совершенно отвергаете (патриарх обращается к протестантским богословам), мы думаем: если они возлагаются служителями церкви как лекарства, например, на гордецов, любостяжателей, невоздержанных и распутных, на завистников и ненавистников, на ленивых или другими какими-либо пороками болящих, то они весьма полезны и много содействуют кающемуся в деле исправления. Поэтому и свв. отцы предписали возлагать их на обращающихся и кающихся²⁹⁴.

Но удивительно, как современные богословы проглядели догматическое учение о таинстве покаяния символических книг господствующей церкви. В известном «Православном исповедании» утверждается, что епитимия, налагаемая при исповеди, есть именно наказание за грехи и что она столь необходима, что входит в таинство покаяния, как существенная его часть. Пятое таинство есть покаяние, – определяет его «Православное исповедание», – скорбь сердца о грехах, сделанных человеком, которые он открывает пред священником, с твердым намерением впредь исправить жизнь свою и готовностью выполнить то, что в наказание возложит на него священник – духовник его²⁹⁵. Духовник не может разрешить, когда не знает, что должно разрешить, и какое наложить наказание²⁹⁶. Под наказанием разумеется епитимия, без которой, по учению «Православного исповедания», не может быть таинства исповеди. К покаянию, – утверждает эта символическая книга господствующей церкви, – относится епитимия, которую налагает и определяет духовник, как-то: молитвы, милостыни, посты, путешествия ко святым местам, коленопреклонения и подобное, смотря по тому, что покажется приличнейшим по рассуждению духовника²⁹⁷.

Такое учение «Православного исповедания» о таинстве покаяния, по заявлению епископа Сильвестра, профессора Ивановского и других богословов господствующей церкви, есть латинская ересь. Да вы возьмите, – советует старообрядцам миссионер Д. Александров, – в любом православном храме, у каждого священника Требник и в чине исповеди вы найдете указ, наставление духовнику налагать по правилам епитимий (см., например, Требник малого формата по издан. 1882 г., стр. 76, 77, 78, 79 и 80); возьмите «Православное исповедание» последних даже синодских или прежних изданий, и вы в ответе на 113 вопрос прочтете, что при покаянии, исповеди, подобает быти канону и епитимий; возьмите «Догматическое богословие» Макария, книгу, по которой учатся и готовятся будущие пастыри церкви, – вы и там прочтете учение нашей церкви об епитимиях и наставление, как и за что их налагать (см. том 2-й, стр. 336-348, по изданию 1857 г.). Наконец, если вы внимательно прочтете каждым епископом вручаемую новопоставленному иерею книжицу: «Поучение святительское новопоставленному иерею», где дается наставление, как поступать при исповеди и как кому давать и какие епитимий, то вы раз навсегда оставите даже и мысль обвинять церковь в отложении ею якобы епитимий²⁹⁸.

Словом, что вам нужно, то и получите. Вам требуется, чтобы епитимия была в таинстве исповеди, чтобы она признавалась необходимой составной частью таинства, – вот вам об этом обязательное учение господствующей церкви. Но, может быть, вам совсем не нужна епитимия? Пожалуйста, не принимайте ее. Наша церковь еще со времен Петра I отменила ее, как совершенно ненужную вещь и даже вредную, как отрава. Да, признается, самое учение об епитимиях как о наказании за грехи и как части исповеди считается нашими богословами за латинское заблуждение. Такое двойственное, противоречивое учение о таинстве покаяния заключается в канонических, богословских и полемических книгах господствующей церкви.

5. В римско-католической церкви таинство покаяния превращено в предмет купли-продажи. Разрешение грехов там можно приобрести за деньги. Вместо прежних епитимий в латинской церкви введены так называемые индульгенции, т.е. разрешительные от грехов грамоты. Богословы русской господствующей церкви обличают римско-католическую церковь за это нововведение и доказывают, что индульгенции исключают по самому существу своему таинство покаяния, они есть безнравственный акт²⁹⁹. В западной церкви, – говорит епископ Сильвестр, – с IX, в особенности же с XI в. стали допускаться и постепенно входить в силу закона не только сокращения, но и полные отмены всех древнецерковных епитимий, и притом вовсе не по вниманию к степени раскаяния согрешивших, а вследствие одних только со стороны их обращенных к папе голословных, но подкрепленных более или менее значительными денежными пожертвованиями покаянных просьб или желаний, на что ответом со стороны пап была беспрекословная и предупредительная выдача разрешительных грамот, или так называемых индульгенций, получивших вскорости самое широкое и многообразное применение³⁰⁰. Епископ Сильвестр напоминает, что в древней Церкви признавались необходимыми в некоторых случаях более или менее тяжкие и продолжительные епитимий, которые составляли собою дополнение к самой же исповеди и целью своею имели не что иное, как возможно большее уврачевание духовно-недужного грешника и приведение его к полному раскаянию и исправлению³⁰¹. Индульгенции устраняют и это врачевание в таинстве исповеди, и это раскаяние и исправление лиц, заручившихся отпускными грамотами. Но не то же ли самое установил в русской господствующей церкви синод? Он, как мы выше указывали, постановил совершенно отменить епитимий при исповеди и оной к тому не употреблять³⁰² и дал право священникам разрешать привлеченных к исповеди лиц от всех грехов, какие бы они ни были. Кающегося же и исповедывающего грехи свои, какие бы ни были, к причастию святых Тайн церковь припускает безотложно, – говорит синодальное определение³⁰³.

Что это были за кающиеся, об этом синод говорит в этом же определении. Это были не искренне раскаивающиеся в своих преступлениях грешники, а злоковарные человеки и безбожные хулители евхаристии, отрицательно относившиеся и к таинству такой исповеди³⁰⁴. Именно их синод повелел разрешать, не обращая никакого внимания ни на степень их раскаяния, ни на объявленные и содеянные ими грехи. Разве это безоглядочное разрешение – не индульгенция? Ведь индульгенция есть, собственно, не грамота (бумага сама по себе мало имеет значения), а разрешение без наложения епитимий и за деньги. Индульгенции, установленные синодом в русской господствующей церкви, более ужасны, более безнравственны, чем папские индульгенции. Епископ Сильвестр говорит: В западной церкви появилось произвольное и неосновательное учение об епитимиях, не как нравственно-педагогических или духовно-врачебных средствах, а как о временных наказаниях, которые грешник должен понести в сей и будущей жизни для удовлетворения правды Божией, но от которых папа своею властию вязать и разрешать может искупить посредством индульгенций³⁰⁵. По этому учению, папа индульгенцией заменяет кающемуся грешнику наказание, которое последний должен понести за свои грехи. В своих апологетических сочинениях паписты заявляют, что отпуст получить может только тот, кто уже примирился с Богом. Отпуст не заменяет собою исповеди, напротив, обязательно ее требует…. Индульгенции у римо-католиков даются на разные сроки. Это значит, что если кто получит отпуст, например, на 100 дней, то он избавлен от такой части временного своего наказания за грехи, которую ему даровал бы Бог за сто дней публичного покаяния, какое существовало раньше. Если же дан отпуст полный, то это значит, что с него снимается целиком наказание за грехи, но под условием, что гнушается ими, отрекается от всех них, не только смертных, но и малых, повседневных. Кому нравится хотя бы один малейший грех, и он не кается в нем, тот не может получить полного отпуста³⁰⁶.

Так понимают и толкуют значение папских индульгенций богословы и апологеты римско-католической церкви. Индульгенции, по этому объяснению, выдаются только взамен епитимий и, разумеется, всегда за приличное приношение. Правда, и при таком понимании разрешений они все же безнравственны и сводят подлинное покаяние на нет. Однако они менее предосудительны, чем синодские индульгенции, т.е. разрешения от всех грехов, какие бы они ни были, и таких лиц, которые пришли на исповедь не по своему внутреннему влечению, не вследствие искреннего раскаяния в совершенных ими преступлениях, а по принуждению, по страху и боязни гражданских наказаний. У римо-католиков все же обращают внимание на сердечное сокрушение кающихся лиц, и самые индульгенции выдаются соответственно степени греховности раскаявшегося грешника. В русской же господствующей церкви синод приказал разрешать кого попало и за что угодно. В римско-католической церкви индульгенции не связываются с причастием, они – лишь наказание за грехи и разрешение от грехов. В русской же господствующей церкви для того, собственно, и установлено синодом разрешение всех грехов, чтобы привлеченного к исповеди грешника наказать именно причастием, последнее идет за счет епитимий. В резолюции синода прямо говорится, что должно причащать и тех лиц, которые убегают причастия и с этою целью придумывают на себя страшные грехи. Они полагали, что хоть за объявленные ими грехи отлучат их от причастия и таким образом избавят их от духовной гибели. Не тут-то было. Синод повелел всенепременно давать им индульгенции (разрешения) и наказывать их причастием. Синод прекрасно знал, что именно причастие для этих лиц есть самое страшное наказание. Именно потому, что синод знал это, он и приказал их причащать во что бы то ни стало.

Обличая латин за индульгенции, богословы господствующей церкви говорят, что как в Церкви времен апостольских, так и после сих времен мы видели строго нравственную и благоразумно соображенную с духовными потребностями кающихся покаянную дисциплину, но ровно ничего не замечали похожего на вновь измышленные на западе индульгенции или такого рода папские грамоты, которыми, вовсе независимо от испытания внутреннего покаяния, расположения кающихся, подавалось им полное разрешение как от всех епитимий, так и всех грехов за одни деньги, что искони в церкви почиталось не чем иным, как самым непростительным святокупством³⁰⁷. Здесь синодальные богословы осуждают, собственно, свою церковь и свою иерархию. Именно синод русской церкви определил давать полное разрешение как от всех епитимий, так и всех грехов. Синодальные богословы ставят в преступление римской церкви дозволенное ею святокупство. Они, очевидно, забывают о том чудовищном святокупстве, без которого не совершается в господствующей церкви ни одно таинство. Но если за деньги преступно разрешать от всех епитимий и грехов, то не преступнее ли делать это во имя насилия и злой насмешки над людьми иной веры, иных убеждений и с намерениями самого грубого и низкого сыска? И таинство евхаристии, и таинство покаяния господствующая церковь отдала на служение полиции, сделала из них жестокое духовно-убийственное орудие государственной власти. Перед этим попранием таинств бледнеют все святокупства и все индульгенции римского папы, как бы безнравственны и бесчестны они ни были.

6. Такие индульгенции, какие введены в римско-католической церкви, давным-давно приняты и в греческой церкви и не раз раздавались греческими патриархами и в России с разрешения, конечно, русских властей, духовных и гражданских. Об известном патриархе восточном Афанасии Пателларии³⁰⁸, имевшем роковое влияние на патриарха Никона, рассказывается в «Истории русской церкви» митрополита Макария, что, будучи в Москве, он испросил у царя Алексея Михайловича разрешение на напечатание 500 индульгенций. В поданной царю челобитной он писал: Да вели, государь, мне же, богомольцу твоему, напечатать на своем дворе 500 разрешительных грамот, потому что, как я ехал к тебе в Москву чрез войско запорожских казаков, в то, государь, время приходили ко мне на исповедь многие черкасы и, по обычаю своему, просили у меня разрешительных грамот, и мне некого было послать в Киев для напечатания их. А как я, богомолец твой, поеду из Москвы назад, те запорожские казаки опять начнут у меня разрешительных грамот просить, а иные вновь на исповедь приходить будут. Царь-государь, смилуйся, пожалуй. Челобитная эта, – замечает митрополит Макарий, – была уважена³⁰⁹. Как разрешал казаков и других людей этими индульгенциями патриарх Афанасий, кстати сказать, канонизированный впоследствии никоновской церковью, – об этом свидетельствует современник Афанасия, сербский священник Юрий Крыжанич. Я видел, – повествует он, – напечатанные в Киеве на русском языке разрешительные грамоты, которые продавал на Руси византийский патриарх Афанасий. Каким образом и по какой цене он продавал их, я не знаю. То лишь знаю, что такие отпустительные грамоты некоторые продавали знатным людям за деньги: здесь разрешают от всех грехов, не упоминая ни слова об исповеди или покаянии. А бедные люди берегут эти грамоты, как великое сокровище, и завещевают класть с собою во гроб… Я видел одного митрополита, который, бывало, повсюду, куда ни придет к знатному человеку, прежде всего спросит его, не хочет ли он иметь разрешение от грехов. Тот выражает желание, и митрополит, освятив воду в доме этого человека, кропит его самого и все его семейство, потом кладет руки и книгу на голову хозяина и читает над ним длинное и подробнейшее отпущение грехов, без всякой перед тем исповеди³¹⁰. Из этого свидетельства видно, что, кроме Афанасия, и другие иерархи в широких размерах практиковали индульгенции. В «Чтениях в Императорском обществе истории и древностей Российских» говорится, что и патриарх Макарий антиохийский, проживая в Москве и направляя здесь Никона на глупую церковную реформу, давал всем разрешение³¹¹.

Богдан Хмельницкий свидетельствует об иерусалимском патриархе Паисии, что последний разрешил его публично, без всякой исповеди от всех грехов настоящих и будущих и сказал Хмельницкому: Иди и причащайся³¹². Сам патриарх, – заявляет Богдан Хмельницкий, – благословил меня в Киеве на эту войну, венчал меня с моею женою, разрешил меня от грехов, хотя бы я и не исповедывался, и приказал мне совершенно истребить ляхов: как же мне не слушаться великого и святого владыки, главы нашей и любезнейшего гостя³¹³. И в настоящее время все восточные патриархи выдают разрешительные от грехов грамоты без всякой исповеди и кому попало, давай только деньги. У Гроба Господня в Иерусалиме греческое духовенство совершает особые разрешительные литургии за плату в 25 руб. с каждой литургии. Она избавляет, по учению греческой иерархии, от всех грехов и преступлений. За 25 руб. можно купить себе вечное царство со Христом. Совсем дешево. Кроме литургии, греки придумали еще панихиды разрешительные. В рекламах, рассылаемых по России в тысячах экземпляров служителями у Гроба Господня, приписывается такая чудодейственная сила этой панихиде: По окончании Божественной литургии совершается сорокоустная панихида, именуемая так по участию в оной молитвенном сорока священнослужителей, при которой каждым соучаствующим архиереем произносится отпустителъная молитва, каковою разрешаются именем Господним произносимые души усопших от всякой клятвы: священнослужителей, родительской, обиженного, чей-либо случайной, как ныне в обычай произносить: «тот-то тебя возьми» или изрекшего самим на себя, а также от грехов по забвению, или неразумию не исповеданных, а душу связывающих. На что же лучше – заказал одну такую панихиду и стал чист от всех грехов и освободился от всяких клятв даже после смерти. Вот закажет теперь С.А. Толстая такую панихиду по своему мужу, Л.Н. Толстому, связанному клятвой священнослужителей, и будет он там восседать рядом с этими же священнослужителями. От одной панихиды в один миг разрушаются синодальные ковы. Так попечительная наша матерь церковь, – говорят греческие иерархи в своих панихидных рекламах, – печется о нашем вечном блаженстве.

Около священного таинства покаяния греческие патриархи и русская синодальная власть создали столь великие преступления святокупства и кощунства что за ними совсем не видать самого таинства. О нем можно знать только из богословских книг господствующей церкви. В жизни, в действительности таинство покаяния в господствующей церкви совсем не то, каким оно определяется в ее богословских и канонических книгах. Да и книги, как мы показали, совершенно различно учат об этом таинстве. В восточных же церквах таинство покаяния постепенно забывается и выходит из употребления. Например, в болгарской церкви, пребывающей в теснейшем соединении с русской синодальной церковью, как сообщали недавно «Церковные Ведомости», таинство покаяния не предшествует причащению и вообще совершается редко³¹⁴.

7. В заключение нельзя не отметить, что сам создатель господствующей церкви, бывший патриарх Никон, держался нового верования относительно таинства покаяния. В противоположность выраженному впоследствии синодом взгляду, по которому повелевалось всех разрешать на исповеди и от всех грехов, Никон издал указ, строго запрещающий принимать на исповедь татей и разбойников, даже в последний час казни их, за что был осужден восточными патриархами как еретик, изобличенный в еретичестве древних еретиков, наватиан и евстафиан, иже не приимаху кающихся отнюдь, мудрствующе и глаголюще противно богопроповедником, апостолом и богоносным отцем³¹⁵. Никон умер, не раскаявшись в этой ереси³¹⁶. Не раскаялись и патриархи восточные, доселе торгующие индульгенциями. Не раскаялся и русский синод в своих преступлениях и еретичествах. Исповедные ереси их стоят твердо и неподвижно.

Глава XIV. О браке

1. В господствующей церкви до сих пор идут горячие споры о таинстве брака. Одни из ее представителей утверждают, что таинство брака может быть совершаемо только над лицами одного вероисповедания, смешанные же браки преступны, беззаконны. Другие же, напротив, утверждают, что таинство брака можно и должно совершать над лицами разных исповеданий, что смешанные браки есть законное, чистое и святое таинство. Вопрос о смешанных браках разбирался и в Высочайше учрежденном предсоборном присутствии, и на киевском миссионерском съезде, но к единомысленному решению этого вопроса не пришли богословы и миссионеры господствующей церкви. Каждая сторона осталась при своем мнении и веровании.

Известный миссионер-священник о. Д. Александров, участвуя в занятиях вышепоименованного предсоборного присутствия, представил VI отделу этого присутствия особый доклад по вопросу о смешанных браках. На основании многих церковных канонов, постоянного, неизменного учения вселенской Церкви и объяснений свв. учителей ее, автор доклада доказывает, что смешанные браки незаконны и что христианская совесть не может примириться с ними. Каким образом, – спрашивает Александров, – православный священник может без раскаяния и должного присоединения к православной церкви венчать, совершать таинство брака, поминать в молитвах и просить низведения Божия благословения и благодати Святого Духа на человека, отлученного Церковью, осужденного как еретика и непокорника и преданного проклятию? Разве это можно? Разве может примириться с этим совесть православного пастыря, тем более, что церковными канонами подобные браки безусловно воспрещены³¹⁷. В подтверждение этой мысли миссионер Александров приводит правила: четвертого вселенского собора – 14-е, шестого – 72-е, лаодикийского собора – 10-е и 31-е, карфагенского – 10-е, толкования на эти правила Аристина, Вальсамона и Зонара и мнения отцов Церкви: св. Киприана, блаженного Феодорита, Тертуллиана и др. Вселенская Церковь с сонмом свв. отцов и учителей, с целым рядом соборов единогласно утверждают, что брак православного с еретиком ничтожен. Ибо какое, говорят, будет общение у волка с овцою, когда они во всем противоположно думают и враждуют по причине различия образа их жизни? И не только определяют расторгать такое сожитие, но и подвергать отлучению того, кто дерзнет сделать что-либо такое³¹⁸. Если, цитирует о. Александров рассуждение по этому вопросу знаменитого канониста господствующей церкви, епископа Иоанна Смоленского, если всякое вообще безразличное общение православных с людьми, чуждыми вере или отлученными от Церкви, не может быть одобрено Церковью, которая печется о сохранении в своих сынах нравственной чистоты мыслей, чувств, всей жизни (Ап., 45:65, 1; Лаод. 32, 37, 39 и др.), тем менее она может дозволить между ними брачные союзы, которые по свойству своему должны теснейшим образом соединять сочетающихся, и, следовательно, будут в них соединять разномыслящие в самых важных предметах (в вере и благочестии) души, в едином союзе их смешивать чистое с нечистым, свет с тьмою, преданность в вере с враждою против нее… Ведь брак, по понятиям православной Церкви, есть таинство; какое же участие может иметь или даже может ли быть допущено к участию в таинствах лицо, не принадлежащее к Церкви?³¹⁹ Как может, – добавляет о. Александров, – священник молиться, совершая брак даже раскольника с православной или наоборот? Далее автор доклада приводит 10-е правило свв. апостол, запрещающее иметь церковное общение с отлученными. Добавим к этому, – делает он заключение, – в правилах сказано, что епископ или священник, сообщающийся с отлученным, да будет и сам вне общения церковного³²⁰. Если бы православная церковь, убежденно заявляет миссионер Александров, в лице своих архипастырей согласилась бы с законом о смешанных браках, то это дало бы большой повод старообрядцам обвинять православную церковь в нарушении Христова учения и канонов святых соборов³²¹.

Еще резче осуждает смешанные браки архиепископ волынский Антоний; он признает их антихристовым действием. К подготовительным действиям антихристова царства у нас относятся, – заявляет он в своем окружном послании, – революция, развратившая народ и крепко осевшая в высшей школе, литература, безбожная и порнографическая, думские законопроекты о сокращении праздников, о смешанных браках, о поощрении расстриг, о религиозном сближении с еретиками чрез введение нового стиля в календарь, особенно – об упразднении церковно-приходской школы³²². Взгляд архиепископа Антония на смешанные браки разделяют многие архипастыри, богословы, канонисты и миссионеры господствующей церкви.

Но наряду с этим взглядом, так определенно выраженным и в окружном послании архиепископа Антония и в канонических трудах епископа Иоанна смоленского, и в докладе миссионера Александрова, в господствующей церкви принято и закреплено синодальной иерархией совершенно другое верование относительно смешанных браков. 190 лет назад правительствующий синод законоположил браки лиц верных с неверными считать правильными и законными³²³. Церковь греко-российская, – свидетельствует о ней архиепископ Никифор астраханский, – позволила быть таковым бракам, и иноверных в рассуждении православной стороны благословить брачным благословением³²⁴. Ведати же к сему подобает, – объясняет синод в своем «Рассуждении о браках правоверных лиц и иноверными», – что брак верного мужа с женою не точию иноверною, но и весьма неверною, такожде и жены верной с неверным мужем, не есть сам собою нечист или богомерзок, а лице верное самим ложа сообщением оскверняющий³²⁵. Синод изо всех сил старается доказать в составленном им «Рассуждении», что смешанные браки допустимы в церкви и есть законные сочетания. «Рассуждение» это как руководство вошло в «Регламент». И архиереи клянутся Всемогущим Богом, пред святым Его Евангелием действовать вся по написанным в Духовном Регламенте уставом. Сия же вся буду, – произносит присягающий епископ, – действовать по совести моей, не рабствуя лицеприятию, не болезнуя враждою, завистию, упрямством и просто никаковым же пленяяся страстьми. Утверждаю клятвою моею, буди мне Сердцевидец Бог обещания моего Свидетель, яко не ложное есть. Аще же есть ложное и не по совести моей, буди мне тот же Правосудный Отмститель³²⁶.

Почти 200 лет иерархи государственной церкви произносят такую преступную клятву в измену и попрание церковных правил и заветов Христа. Относительно нового закона о смешанных браках правительствующий синод вынес следующее определение 26 октября – 9 ноября 1905 г.: Святейший синод, – говорится в этом определении, – на точном основании пункта 11 Высочайшего указа от 17 апреля 1905 г. об укреплении начал веротерпимости, определил: предоставить епархиальному начальству дозволить повенчать брак сей (в одной епархии) в православной церкви, без присоединения просителя (раскольника) к православию. Вместе с сим, ввиду возможности обращения старообрядцев и сектантов с подобными ходатайствами к преосвященным других епархий, предоставить епархиальным начальствам самим удовлетворять таковые ходатайства, о чем для надлежащего руководства по духовному ведомству напечатать в «Церковных Ведомостях»³²⁷. Этот закон, как изданный не светской властью, а духовной, обязателен для пастырей господствующей церкви. В предсоборном присутствии большинством голосов также решено признавать смешанные браки допустимыми и законными³²⁸. Таким образом, выражаясь словами архиепископа Антония волынского, правительствующий синод как пал ниц пред антихристовым действием 190 лет назад, так и до настоящих дней пребывает в этом печальном положении. Попадают за ним и сами Антонии волынские и миссионеры Александровы. Синод, – как сообщает академический «Церковный Вестник», – не счел возможным уважить представление архиепископа Антония (о смешанных браках) и решил оставить в силе прежнюю практику, находя, что церковь не имеет права отнимать то, что даровано государственными законами и что запрещение смешанных браков повело бы только к озлоблению против церкви, не принося в то же время существенной пользы религиозно-нравственной жизни народа³²⁹. Руководители академического журнала заявляют даже, что возвращение к древним церковным канонам было бы недопустимым предпочтением мертвой буквы канона живому духу Церкви, основу которого составляют любовь и мир³³⁰. Оказывается, что противники смешанных браков, ратуя за восстановление в господствующей церкви древних канонов, идут против живого духа Церкви, разрушают ее основу – мир и любовь. Все эти Антонии, Иоанны, Александровы, по заявлению «Церковного Вестника», редактируемого передовыми богословами господствующей церкви, есть тупые, безрасудные поклонники мертвой буквы.

Чтобы показать, какому духу кланяются модные богословы господствующей церкви, разделяющие двухвековой ее взгляд на смешанные браки, и о каких любви и мире они говорят, противопоставляя их мертвой букве канона, мы приведем хотя один случай из истории смешанных браков, рассказанный в «Томских Епархиальных Ведомостях» за 1907 г. Затеялся брак, – рассказывается здесь, – между двумя интеллигентами. Жених – офицер русской армии, по вероисповеданию магометанин; невеста – кончившая курс гимназии православная. По закону, брак христианки с лицом нехристианского исповедания не разрешается. Но невеста нашла выход. Она перешла в лютеранство, которое разрешает подобные браки. По принятии лютеранства брак совершен был сначала в татарской мечети, куда обычным свадебным поездом, но, конечно, уже без святой иконы, бывшая православная девица направилась со своими родными, тоже православными людьми. При входе в мечеть мулла потребовал от всех поезжан со свадьбою снять свои сапоги и войти в мечеть разувшись. Обряд этот нашими христианами был в точности исполнен. Само собою, в татарской мечети все они стояли со вниманием, навытяжку, и не смели разговаривать между собою все время, пока татарский мулла читал и говорил на своем языке. Из татарской мечети повенчанные муллой тотчас же отправлялись в лютеранскую кирку. Здесь произошло второе венчание. Сначала совершено магометанское венчание, потом христианское. Христиане стали ниже нехристиан-татар. По обычаю лютеран, молитву совершали, сидя на скамьях. Когда пришло время прочитать молитву Господню Отче наш… пастор потребовал, чтобы венчающиеся стали на колени. Невеста исполнила это приказание, жених-татарин отказался исполнить это и вступил в спор с пастором, заявив ему, что как магометанин он не может преклонить своих колен в его храме и пред висящим на передней стене храма распятием Христа, которого он не признает Богом.

– Знаю, что вы не верите в Исуса Христа как Бога, но хоть для приличия исполните этот обряд, – говорил пастор.

– Не могу я воздавать почесть вашему идолу, – отрезал татарин.

– Ваша невеста согласна, – пытался урезонить его пастор.

– Это ее дело, а мы свой закон ломать не можем.

Так и не встал со скамьи и сидел все время обряда венчания и держал себя в храме, как истинный татарин, без всякого уважения и благоговения к месту; невеста вторила жениху.

Вот что противопоставляется мертвой букве канона и считается живым духом Церкви.

Миссионер Александров, как мы видели, опасается, что старообрядцы будут иметь большой повод обвинять господствующую церковь в нарушении Христова учения и канонов святых соборов, если она согласится с законом о смешанных браках. Мы показали, что она не только согласилась с этим законом, но считает смешанные браки правильными и законными сочетаниями, а богословы ее решительно утверждают, что именно тот, кто отстаивает церковные каноны, есть противник живого духа Церкви, т.е. духа Христова, говоря прямее, есть антихрист. Во взаимных пререканиях и спорах богословы и архипастыри господствующей церкви совсем потеряли способность отличать дух Христов от духа антихристова и упорно обличают друг друга в противлении Христу и поклонении Его противнику.

2. Большой спор между богословами и религиозными мыслителями, принадлежащими к господствующей церкви, вызывает и вопрос о том, что выше: брак или девство? Чрезвычайно любопытное сообщение об этом споре дает редактор «Миссионерского Обозрения» Никита Гринякин. Спор происходил в заседаниях петербургского религиозно-философского собрания, в нем принимали участие и некоторые архиереи и академические богословы синодальной церкви. Пря бысть велия, – иронизирует над своими богословами г. Гринякин, – и устава там не учиниша. Решался вопрос, что выше: брак или девство, – в абсолютной постановке и, как само собой понятно, решен быть не мог. Ищущие с понятной тенденцией настаивали на том, что историческое христианство девство ставит выше брака. Того же мнения были и некоторые православные богословы, к нашему изумлению, видящие в браке некую нечистоту. Другие высказывались за равночестность девства и брака, хотя не слышно было достаточной доказательности этой истины. Третьи утверждали, что брак выше девства, поелику в нем, а не в девстве, осуществляется (до известной степени) присущая человеку идея счастья. А один богослов доказывал преимущество брака пред девством семейностью жизни Пресвятой Троицы, в которой есть Отец, мать – Дух Святой, как Божественное существо якобы женского пола, и Сын. Попутно вели речь и о скопцах (Матф. 19:12), под которыми одни разумели физических скопцов, другие – девственников, а третьи – даже людей, отдавшихся всецело какому-либо делу, науке, искусству и т.п. Словом, заключает Гринякин, слышались настолько взаимноуничтожающие мысли, что бессмыслие получалось в результате с математической точностью³³¹. Дойти до такого чудовищно кощунственного утверждения, что Дух Святой есть существо женского пола, может только богослов именно синодальной церкви.

3. В том же религиозно-философском обществе велись утомительные споры о том, что такое таинство брака, но ни к какому соглашению по этому вопросу не пришли современные богословы. В.В. Розанов говорил, что брак есть грязная рогожа, к которой церковь прикрепила пломбу с надписью: сукно ангельской чистоты. Нет, это неверно, – возражал ему г. Гринякин. – Брак есть сукно, и настояще-Божественной фабрики³³². Гринякин недалеко ушел от богослова, который Духа Святого приписал к женскому полу; сам он Господа Бога, сочетающего людей в браке, кощунственно произвел в фабриканты. На вопрос г. Розанова: Как вы думаете, сожительство сделало таинство или венчание? – г. Гринякин сумел пролепетать: Насколько верно, не знаю, но думаю, что фактическое сожительство признавалось таинством брака по венчании и благословении Церкви³³³. Патентованный апологет господствующей церкви, постигший всю академическую мудрость, изучивший все богословие своей церкви, на простой вопрос о браке вынужден отвечать незнанием. Так до жалости растеряны и безнадежны современные богословы господствующей церкви. Что такое таинство брака – они так и не решили этого вопроса. Для них, должно быть, все едино, что грязная рогожа, что сукно настояще-Божественной фабрики.

4. Можно ли удивляться незнанию богословов и миссионеров господствующей церкви, когда сам правительствующий синод путается в определении тайнства брака. В 1729 г. он определил не перевенчивать язычников. Святейший правительствующий синод, – говорится в его постановлениях, – слушав присланной с Царицынской заставы копии с доношения обретающегося при калмыцком владельце Петре Тайшине иеромонаха Никодима Линкевича о приемлющих святое крещение калмыках, которых де с 727 и в прошлом 728 году кибиток сорок, все с женами и с детьми, а по реестру имянами мужска и женска пола 176 человек, во святом крещении совершилися. То надлежит ли де венчать после крещения тех, которые супружество имели до крещения, чтобы резолюцию учинить. Приказали: которые калмыки супружество имели до восприятия святого крещения и ныне как мужи, так и жены их крещение приняли, тем бракосочетаваемого венчания не чинить, но велеть им жить в том супружестве невозбранно, и о том о всем к вышеозначенному иеромонаху Никодиму Линкевичу, а по посвящении по представлению его искуснейшаго школьника во диакона и даче тому диакону во свидетельство надлежащего о том указа и к преосвященному Варлааму, епископу астраханскому и ставропольскому, послать указы³³⁴. Старообрядческие браки господствующая церковь признает законными. В этом уверяет нас один из видных миссионерских писателей, г. Антонов³³⁵. Казалось бы, если синод приказал не перевенчивать браки язычников-калмыков, подлежащих крещению, то возможно ли допустить перевенчивание браков старообрядческих, признанных церковью законными и совершенных христианами во имя союза Христа с Церковью? Как бы строго ни относился синод к старообрядцам, какую бы ненависть ни питал к ним, он, во всяком случае, должен признать, что старообрядцы и с его точки зрения все же ближе к Христу и к Церкви, чем калмыки. Что же мы, однако, видим в определениях синода относительно законных старообрядческих браков? В синодальном указе от 14-го августа 1808 г. изложено требование синода перевенчивать старообрядческие браки³³⁶. Это требование вошло и в «Практическое руководство для священников», составленное Нечаевым³³⁷. Калмыков не перевенчивать, а старообрядцев перевенчивать. Не странно ли? Такое удивительное распоряжение можно объяснить или сатанинским озлоблением синода против старообрядцев, или своеобразным пониманием сущности брака. Предоставляем богословам господствующей церкви разгадать эту загадку.

5. Что касается разрешения браков в различных степенях родства, то и тут богословы, миссионеры и синод тянут в разные стороны. В 1910 г. миссионерская газета «Колокол» авторитетно заявила, что браки двух родных братьев на двух родных сестрах не могут быть допустимы. Такое сочетание беззаконно³³⁸. Но в изданном редакцией журнала «Духовная Беседа» за тот же 1910 год Календаре-справочнике для пастырей и мирян говорится, что св. синод, во внимание к особым условиям жителей литовского края, предоставил архиепископу литовскому разрешать повенчание браков с родною сестрою невестки, – т.е., например, родные братья могут получить разрешение на вступление в брак с родными сестрами и с родною сестрой зятя, т.е. брат и сестра с одной стороны могут вступить в брак с сестрою и братом с другой стороны³³⁹. Такие браки, по определению шестого вселенского собора (прав. 54) и по Номоканону (прав. 53), должны быть расторгнуты, как незаконное сожительство, а разрешавшие их подлежат извержению и отлучению.

Разрешил синод брак и кума с кумою. В 1873 г. 19 апреля он позволил полковнику Андрею Лисецкому вступить в брак с вдовицею Анною Гульдынской, у которой прежде вступления в брак Лисецкий воспринимал от св. крещения родную ее дочь. И такое брачное совокупление и впредь позволено совершать³⁴⁰.

За какой бы вопрос о браке мы ни дотронулись, в каждом мы видим разномыслие и разноверие богословов господствующей церкви и ее иерархии. Вот уж воистину что мужик, то вера; что баба, то устав (народная пословица).

Глава XV. О елеосвящении

В богословских и полемических книгах пастырей, апологетов и богословов господствующей церкви содержится разное учение и верование и относительно седьмого таинства церковного – елеосвящения.

1. Одни из синодальных богословов учат, что елеосвящение есть таинство прощения грехов; другие, напротив, утверждают, что оно есть таинство исцеления телесных болезней, отпущение же в нем грехов больному есть не что иное, как только дополнение к таинству покаяния. В символической книге господствующей церкви «Православное исповедание», на вопрос: Каковы плоды сего таинства? – дается ответ: Пользу и плоды, которые происходят от сего таинства, показывает апостол Иаков; они суть: прощение грехов или спасение души и здравие тела. Хотя тело и не всегда получает исцеление, но прощение грехов всегда даруется душе кающегося³⁴¹. Здесь на первое место поставлено в таинстве елеосвящения прощение грехов. По учению «Православного исповедания», это самое существенное в елеосвящении, так как прощение грехов всегда дается этим таинством, а телесное исцеление не всегда бывает. Точно такое же понятие о таинстве елеосвящения изложено и в «Догматическом богословии православно-кафолической церкви», составленном доктором богословия, архимандритом Антонием. Благодать, обетованную в таинстве елеосвящения, – говорит архимандрит Антоний, – показывает святой апостол Иаков. Это – прощение грехов и здравие тела. Хотя же тело не всегда получает исцеление, но прощение грехов всегда даруется душе истинно верующего и кающегося³⁴².

Более знаменитый богослов господствующей церкви, митрополит Макарий, приписывает таинству елеосвящения другое значение. Он признает самым существенным в этом таинстве телесное оздоровление больного, над которым совершается елеопомазание. Для больных телом, – богословствует митрополит Макарий, – собственно предназначено таинство елеопомазания: потому уврачевание телесных болезней и составляет самый первый благодатный плод этого таинства. Что же касается исцеления немощей душевных, то для этого, по объяснению Макария, установлено таинство покаяния, обязательно предшествующее елеопомазанию. В нем собственно, а не в елеопомазании дается болящему и кающемуся очищение от грехов. Сказав о первом непосредственном действии елеосвящения на больного – уврачевании его болезней телесных, св. Иаков, – разъясняет митрополит Макарий, – присовокупляет: и аще грехи сотворил есть, отпустятся ему. Этим условным выражением: аще грехи сотворил есть, – апостол, очевидно, предполагает, что больной прежде елеосвящения уже воспользовался другим очистительным средством от грехов – таинством покаяния, иначе представить больного безгрешным не мог (1Иоан. 1:8, 10). И доселе в православной церкви каждый приступающий к таинству елеосвящения предварительно очищает себя от грехов чрез исповедание их пред отцом духовным.

Митрополит Макарий склонен и таинству елеосвящения придать силу, несколько дополняющую таинство покаяния, но это действие может быть лишь случайным, когда тяжко больной не имел возможности по своей телесной слабости воспользоваться во всей полноте таинством исповеди. Отпущение грехов чрез таинство елеосвящения, – говорит митрополит Макарий, – назначенного собственно для тяжко больных, есть не что иное, как восполнение отпущений грехов в таинстве покаяния – восполнение не по недостаточности самого покаяния для разрешения всех грехов, а по немощи больных воспользоваться этим спасительным врачевством во всей его полноте и спасительности³⁴³. Если же он воспользовался этой полнотой, то для него совсем излишне восполнение отпущения грехов в елеопомазании. Да и в том случае, когда больной не во всей полноте использовал таинство исповеди, он, по объяснению митрополита Макария, в таинстве елеопомазания не сам дополняет этот пробел, допущенный им в исповеди, а собор служителей Господа, совершающий елеопомазание. Здесь нет покаяния, нет и кающегося, а есть лишь ходатаи и просители за него³⁴⁴.

Такой взгляд на таинство елеосвящения излагает от лица господствующей церкви и современный обличитель римско-католических заблуждений священник К. Околович. Он говорит, что апостол Иаков предполагает другое средство к очищению души от грехов, т.е. таинство покаяния, а не елеосвящения, которое совершается после таинства покаяния; к нему приступают не умирающие, а больные, по очищению совести покаянием, как новому источнику спасительной благодати³⁴⁵.

2. Разноверие богословов господствующей церкви относительно таинства елеопомазания идет еще дальше. «Миссионерское Обозрение», руководящий орган миссии синодальной церкви, учит устами своего лучшего сотрудника, иеромонаха Михаила, что елеопомазание есть таинство смерти, оно готовит умирающего человека к смертному часу. Для того, – говорится в богословии «Миссионерского Обозрения», – чтобы не бояться смерти, как какого-то страшилища, нужно, как говорит Сократ, в предсмертной беседе напевать человеку песнь, несущую чары, до тех пор, пока эти чары не исцелят его от страха смерти. Таинство, совершаемое пред смертью, и хочет прежде исцелить человека от страха смерти. Церковь дает эту несущую чары песнь – дает нужное, то спасительное и духовно-здоровое предсмертное настроение в таинстве елеосвящения³⁴⁶. Этим таинством она готовит и тело грешного на погребение, давая в своих молитвах ручательство бессмертия³⁴⁷. Но это только одна половина таинства елеосвящения в молитвах Церкви о смерти. Все молитвы таинства в этой половине – именно молитвы о благой смерти, и таинство елеосвящения есть таинство смерти. Результаты таинства здесь – не выздоровление, а только изменение душевного настроения³⁴⁸. Затем таинство должно выявить смерть как желанный переход, выяснить для больного умирающего светлые черты смерти, так, чтобы он и желал перейти к той жизни и только молился о том, чтобы быть достойным этого перехода³⁴⁹. В статье «Миссионерского Обозрения» решительно доказывается, что в чине елеосвящения ясно проглядывает мысль, что человек чином елеопомазания готовится к смерти³⁵⁰. Что же касается физического выздоровления, то это – несущественное в елеопомазании, оно может быть лишь случайным. Выздоровление больного, – богословствует «Миссионерское Обозрение» чрез статью о, Михаила, – вследствие таинства елеосвящения явно не требуется самым понятием о сущности этого таинства³⁵¹. Далее доказывается, что таинство елеосвящения переходит вполне в таинство покаяния³⁵².

Такое понятие о таинстве елеопомазания, утвержденное авторитетом «Миссионерского Обозрения», другие богословы господствующей церкви признают латинским заблуждением. По учению латин, – говорится в обличительном богословии епископа Иннокентия, – благодатное действие елеосвящения состоит не в том, главным образом, чтобы исцелять от болезней телесных, но чтобы очищать от грехов и затем успокаивать и ободрять больных против предсмертных ужасов или томлений. Поэтому таинство сие они почитают приготовлением верующих к мирной и безболезненной кончине или ограждением их от козней диавола, который, особенно при последних часах жизни, ищет, кого бы поглотить, но отнюдь не благодатным средством к врачеванию болезней телесных³⁵³. То же говорится и в богословии митрополита Макария. Что же касается до учения римских католиков, которые смотрят на елеосвящение преимущественно как на предсмертное напутствие больного, укрепляющее его душу против ужасов смерти, то учение это совершенно произвольно. Ни в заповеди св. апостола Иакова об елеосвящении, ни в чине елеосвящения, употребляющемся издревле в православной церкви, ни в древнем чине самой церкви западной, как он изложен у папы Григория Великого, нет ни малейшего намека о предсмертном напутствии больного, а говорится только об исцелении его от болезней, об отпущении ему грехов³⁵⁴. Удивительнее всего, что и сам руководитель «Миссионерского Обозрения», В.М. Скворцов, в недавно изданных им брошюрах священника Околовича утверждает, что учение о таинстве елеопомазания как о приготовительном акте к смерти есть заблуждение римских пап. Это они придумали такое учение на своем тридентском соборе. Это таинство, – говорится в определении тридентского собора, – совершается на исходе жизни христианина³⁵⁵. Поэтому в католической церкви таинство елеосвящения называется помазыванием на исходе души (extrema unctio) и имеет назначение как бы успокоить душу в час смерти, а не врачевать болезнь души и тела. Но такое учение католической церкви не имеет для себя никакого надлежащего основания и есть дело чистого произвола римских пап³⁵⁶. Однако оно вошло в руководящий орган миссии господствующей в России церкви и закреплено его авторитетом как истинное и вполне благочестивое учение.

3. Разногласят между собою богословские книги и относительно совершителей таинства елеопомазания. В «Православном исповедании» очень требовательно говорится, что должно наблюдать, чтобы сие таинство со всеми обрядами своими совершаемо было священниками, а не другим кем³⁵⁷. Епископы, значит, не могут совершать таинство елеопомазания. Иное говорится в богословии епископа Сильвестра. Здесь свидетельствуется, что это таинство совершилось не кем иным, как священнослужителями церковными, т.е. епископами и пресвитерами³⁵⁸. Митрополит Макарий, как бы полемизируя с «Православным исповеданием», разъясняет, что совершителями таинства елеосвящения апостол прямо называет пресвитеров: да призовет пресвитеры церковныя…. Но это, без сомнения, не значит, чтобы совершать елеосвящение не имели власти епископы, непосредственные преемники апостолов и по преимуществу раздаятели даров благодати; но св. Иаков упоминает об одних пресвитерах потому, как заметил папа Иннокентий I, что епископы, будучи удерживаемы другими занятиями, не ко всем немощным могут ходить³⁵⁹.

Таким образом, и о таинстве елеопомазания, как и обо всех таинствах, богословы и апологеты господствующей церкви веруют различно, держатся относительно него разных догматических понятий и воззрений, исключающих одно другое. Это показывает, что до сих пор богословие синодальной церкви не выработалось в твердое, неизменное церковное учение, свободное от противоречий, двойственности и неопределенности. Напротив, оно есть сплошное разноверие, удивительно пестрая смесь каких угодно догматов и умствований. Но основная черта его – ереси римско-католической церкви и протестантизма.

Последнее слово

Мы могли бы вести бесконечный обзор вероучения господствующей церкви, останавливаясь на каждом из многочисленных его пунктов. В каждом пункте мы находим разные верования богословов и миссионеров этой церкви. Есть верования странные, дикие, опасные и вредные по своей безнравственности и лживости, есть курьезные и смешные, есть бестолковые, нелепые, наивные…. Это такое великое море, в котором живут самые разнообразные и диковинные гады.

Многие богословы и миссионеры господствующей церкви откровенно сознаются, что богословие ее безжизненно и погрешительно и что сами миссионеры стоят на распутье, не зная, куда идти и что благовествовать. Сознаемся, – кается миссионер Д.И. Боголюбов, – что в своих стараниях мы, миссионеры, иногда погрешаем, впадаем в односторонности. Это понятно и естественно. Ведь наше богословие крайне не разработано и не приспособлено к современным религиозным запросам как народной, так и интеллигентной среды. Жизнь выдвинула в последнее время вопрос о суде церковном, о святости Церкви, о каноничности болгарской и английской церквей. А что дает нам в ответ на эти вопросы наше богословие? Ничего или почти ничего… Миссионерам самим, своими скромными силами приходится считаться с жизненными задачами и решать их на свой страх³⁶⁰. В господствующей церкви огромная армия богословов и миссионеров, богословие ее имеет за собою более двухсотлетнюю давность. Однако оно до сих пор, как заявляет г. Боголюбов, крайне не разработано.

В программу миссионерского всероссийского съезда, состоявшегося в Киеве в 1908 г., поставлены были, например, такие вопросы: По католичеству: 1) Как вести полемику по вопросам догматического различия между православием и католичеством (исхождение Св. Духа и от Сына, непорочное зачатие Богородицы, главенство и непогрешимость в Церкви Христовой папы, чистилище). 2) Как вести полемику по каноническим и обрядовым различиям между православием и католичеством (целибат ксендзов, обливательное крещение, мvропомазание как право только епископа, евхаристия на опресноках, лишение св. чаши мирян и св. причастия – детей, елеосвящение только для умирающих, музыка при богослужении, латинский язык и т.п.)³⁶¹. Это означает, что сотни богословов и миссионеров, пройдя семинарский и академический курс, вызубрив все учебники и пособия по богословским и другим церковным вопросам, совершенно бессильны вести полемику с римо-католиками, не знают, что сказать своим противникам относительно даже такого совсем незначительного вопроса, как музыка. За сотни лет они не могли выяснить себе, в чем же погрешает римско-католическая церковь. И это понятно, потому что само богословие господствующей церкви, на котором они воспитываются, перенято от латин, заключает в себе немало римских ересей. Киевский миссионерский съезд не оказал никакой помощи своим членам, миссионерам, и они по-прежнему стоят не на истинном и прямом пути, а среди темного леса всяких заблуждений, без истинной веры, без твердых убеждений, без церковного сознания, слабые, шаткие, беспомощные. Один из виднейших членов киевского съезда, бывший миссионер, священник о. С. Шлеев, печатно заявил уже после съезда, что в господствующей церкви забыта самая существенная сторона христианства. За что судят единоверцы церковное устройство? – спрашивает о. Шлеев и отвечает: Они находят, что в русской церкви в загоне и тени та сторона христианства, которой подобает паче всего быть на свещнице. Они находят, что им, единоверцам, среди коих особенно живо понимание забытой другими правды христианства, условия их жизни в отношении к церкви господствующей мешают выяснить Христову веру. Для полной жизни церковного общества необходимо водительство епископа, единомышленного по психологии веры, как мы, понимающего внутреннюю сущность православия. Что это за сторона христианства, забытая в православной русской церкви? Это учение о христианстве как подвиге, как постоянном крестном пути среди борьбы с князем мира сего. Мы утверждаем, что в русской православной церкви оскудело благочестие, то, что греки называют Ευδεβεια, т.е. именно проникновение христианством, как стихией покаяния и подвига. Я не скажу, что православия в этом смысле совсем нет. Оно есть в народе, есть и в священстве, но исчезло в целом церкви, в его руководящих кругах, которые по этой стороне дела несут вниз к верующим не совершенство, а разложение… У большинства правящих в русской церкви не было понимания сущности православия как аскетического подвига, процесса Богопознания как процесса жизни в Церкви³⁶².

Как священник Шлеев, так и другие пастыри господствующей церкви, состоя в известной подчиненности и зависимости, лишены возможности говорить всю правду о своей церкви во всей полноте. Поневоле им приходится делать в своих заявлениях и обличениях спасительные оговорки или писать только намеками. Но и из того, что они могли сказать, очень ясно, что они считают православие господствующей церкви крайне сомнительным и противным истинному пониманию христианства. Менее зависимые писатели и религиозные мыслители, принадлежащие к господствующей церкви, находят совершенно никуда не годным современное положение своей церкви и требуют перестроить ее заново, начиная с основ и кончая верхами. Официальных служителей церкви несколько пугает это требование. Но реформировать свою церковь и они считают необходимым. Нужны именно реформы, а не реформация, – говорит петербургский священник М. Чельцов. – Это – гром, буря и молния, она грозит не только обломать ветви и погнуть самый ствол у древа церкви, но и с корнем его вырыть из русской православной почвы. Для исправления в сторону уклонившегося ствола нашей церкви, для его озеленения и расцвета нужна не революция церковная, а эволюция, хотя и самая последовательная и строго проведенная. Думать же, что все может исправиться само собой, что никаких основных реформ не нужно, что при промышлении Божием о церкви Его святой процесс самой жизни приведет к целям религиозного прогресса, – это благочестиво оправдывать свою лень, защищать кощунственно свою неподвижность и безбожно предаваться утопической мечте. Ничто само собой не делается, и под лежащий камень нашей церковной неподвижности вот уже не одно столетие не течет освежающая вода силы Христовой; а ведь в Церкви Христовой, Божией такой воды неиссякаемый источник³⁶³.

Нет духа Христова в нашей церкви, нет в ней сущности христианства, нет благочестия и правды, разрушены апостольские установления, попраны каноны церковные – это общий голос почти всех архипастырей и пастырей, богословов и миссионеров господствующей церкви. Замечательно то, – говорится в лучшем богословском журнале «Странник», редактируемом передовыми богословами господствующей церкви, – что коренной дух православной церкви, устоявший непоколебимо пред всеми ухищрениями иезуитства в Польше и Австрии и перед мусульманским изуверством в Турции, не устоял перед регламентацией своего собственного православного правительства³⁶⁴.

В 1905 г. очень значительная группа петербургских священников подала петербургскому митрополиту Антонию записку о необходимости перемен в русском церковном управлении. Необходимо, настоятельно необходимо, – писали священники, – чтобы церковь возвратила себе всю силу плодотворного влияния на все стороны жизни человеческой и всю мощь своему голосу. А для этого она должна возвратить себе прежде всего свободу, искони ей принадлежащую и определенную строем священных канонов, пренебрегаемых и забываемых, но не могущих утратить своей исконной для нее обязательности. Замечательно, что даже редактор «Миссионерского Обозрения», Н. Гринякин, писал тогда по поводу записки петербургских священников: Слава Богу, повеяло стариной. Мы пришли бить челом об исправлении веры…³⁶⁵. Именно об исправлении веры, а не строя церковного только. Многие архиереи господствующей церкви и даже сам глава ее, К.П. Победоносцев, находили необходимым самую веру свою очистить от заблуждений. В своем знаменитом, распубликованию не подлежащем предложении синоду от 28 июня 1905 г. Победоносцев должен был сознаться, – говорит об этом священник М. Чельцов, – что в православии нашем не все благополучно, что и вера наша не чужда некоторых заблуждений. Вот что он писал: По прямому смыслу Высочайшей резолюции на всеподданнейшем докладе о созвании собора каноническому обсуждению его подлежат и предметы веры, о коих в синодальном определении не дано никаких указаний Между тем, и в этой обширнейшей области предметов, относящихся к познанию, утверждению и очищению от разных заблуждений православной христианской веры (курсив Чельцова), также необходима предварительная разработка при содействии представителей богословской науки³⁶⁶. Наконец, тот, кто у нас официально почитается защитником и покровителем православной веры, Государь Император в своей резолюции на одном из синодальных постановлений о созвании собора написал: Созвать собор всероссийской церкви для канонического обсуждения предметов веры и церковного управления³⁶⁷. Нельзя не отметить и того факта, – заключает о. Чельцов, – что в некоторых отзывах о церковной реформе, представленных епархиальными преосвященными, хотя и не открыто, но все-таки довольно прозрачно просвечивает по местам мысль, что в нашем вероучении не мало того, что требует коренного пересмотра³⁶⁸.

Что касается внешнего, видимого проявления сущности и жизни господствующей церкви, то тут дело обстоит еще хуже. В нашей церкви, – говорит о ней врач Апраксин, сотрудничавший в «Миссионерском Обозрении» и участвовавший на миссионерских съездах, – творится что-то невероятное, ужасное, возмутительное до глубины души. Заветы апостолов и свв. отец Церкви попраны и забыты, святоотеческий церковный устав заброшен, каждому священнику, любому псаломщику и даже регенту предоставлено право ломать и коверкать святую службу, как ему вздумается: наказания за это не полагается, разве небольшое замечание для виду и приличия; описаны такие протоиереи и иереи-виртуозы, которые ухитряются три службы – полунощницу, вечерню и утреню – отслужить в 20 минут; описаны такие благочинные, которые не только не стесняются пропускать чуть ли не все стихиры и канон, но даже урезывают шестопсалмие. Нигде теперь никогда на святой Руси, начиная от митрополичьей и архиерейской службы до службы сельского священника, вы не встретите совершенно уставной истовой службы (кроме единичных монастырей); во всех приходских храмах служба искажена, сокращена и обезображена до таких колоссальных размеров, что только равнодушных и ленивых или совершенно невежественных в церковно-богослужебных вопросах может удовлетворять, на человека же, знакомого с истовым богослужением и понимающего глубокий смысл и значение, может производить только удручающее впечатление, вызывая душевную скорбь и негодование…. Еще большему попранию, забвению и даже посмеянию подверглись средства, установленные Церковью для упражнения и укрепления воли человека: посты, продолжительные стояния на молитве, бдения, поклоны, подчинение своей воли требованиям святоотеческого устава. Я не буду долго останавливаться на последних перечисленных средствах, все это окончательно поругано, не соблюдается самими пастырями нашими и считается ненужной, устарелой обрядностью³⁶⁹.

Это – не поверхностный взгляд на господствующую церковь постороннего зрителя. Врач Апраксин был сначала неверующим человеком, но потом стал горячо и искренне верующим христианином. Я вступил в господствующую церковь, – говорит он о себе в своей исповеди, прочитанной им на нижегородском миссионерском съезде, – с ясным сознанием всей лжи и неправды своего прежнего исповедания, с твердой верой и горячей любовью в учение Церкви и в ее внешние обряды и установления, с полной надеждой, что наконец-то мною отыскан вожделенный путь истины и спасения. Но через девять лет пребывания своего в господствующей церкви он с глубокой, тяжелой скорбью в душе вынужден был сказать своим пастырям и миссионерам: Стою я перед вами унылый, разочарованный, с таким чувством в сердце, какое испытывает чуткий сердцем сын, узнавший неожиданно про свою любящую мать, что она… блудница. Вот такое впечатление вынес я из своего девятилетнего пребывания в церкви православной! Вместо любящей матери, истинной наставницы и воспитательницы, я нашел баловницу-мачеху, заботящуюся больше о собственном довольстве и благополучии, чем о правильном воспитании своих пасынков, которых притворно называет она любящими чадами своими; а вместо внутреннего удовлетворения – душевную скорбь и горькое разочарование, и вот теперь стою я перед вами, не зная, что делать, куда идти…³⁷⁰.

Что могли ответить пастыри и миссионеры господствующей церкви на эту скорбную исповедь горячо верующего человека, какой путь могли ему указать, если они сами глубоко завязли в болоте всякого нечестия и нет у них сил выбраться отсюда. Для спасения господствующей церкви от окончательной гибели г. Апраксин предлагает вывести ее на истинный путь древнего православия и благочестия³⁷¹. Только этот путь может отчистить ее от всяких пороков и заблуждений и привести ее к спасению. Другого выхода нет и не может быть. Московский митрополит Иоанникий сознался в свое время: Если бы не было старообрядцев, православие давно бы обратилось в лютеранство³⁷². Старообрядческая Церковь всегда готова подать руку помощи всем, искренне идущим к ней и жаждущим душевного спасения.